4. Жилищные и садоводческие кооперативы как образец свободных ассоциаций

4. Жилищные и садоводческие кооперативы как образец свободных ассоциаций

В сложившейся ситуации, Нейрат пошел на серьезные изменения своей теории. Направленность этих корректив определилась после его вступления в массовое пролетарское жилищное движение, организованное социал-демократами в Вене, и знакомства с английским корпоративным социализмом, который представлял модель организационной перестройки экономики в условиях спада революционной волны. В 1920 г. Нейрат стал секретарем исследо-

[107]

вательского института кооперативного хозяйства, созданного в качестве информационного и методического центра, а также для пропаганды в Австрии зарубежного опыта. Вместе с ним в институте работал основатель садоводческого движения в Германии Ганс Кампфмайер, который приехал в Вену в 1919. г. для чтения лекций и был затем приглашен в жилищно-кооперативную службу местного муниципалитета.

Именно Нейрат и Кампфмайер придали стихийно развившемуся движению жилищных кооперативов более организованный характер. В январе 1921 г. была создана Федерация жилищных и садово-огородных кооперативов, во главе которой встал Нейрат, в то время как Кампфмайер сменил вскоре Макса Эрмера на посту руководителя жилищной службы Венского муниципалитета, также образованной в 1921 г. 93 Создание этого союза было важным шагом на пути к сближению садоводческого и жилищного кооперативного движения.

Развитию этого движения способствовали объективные обстоятельства. Садоводческие и огородные объединения, появившиеся в стране еще до 1914 г., приобрели большие масштабы в период войны и в первые послереволюционные годы, когда трудности с продовольствием резко возросли. А жилищное движение, хотя и появилось только в 1918 г., в условиях катастрофической нехватки жилья тоже быстро получило достаточный размах.

Накануне войны мелкобуржуазная интеллигенция, связанная с движением садовых кооперативов, выдвинула лозунг расчленения больших городов. Эти традиции во многом были унаследованы пролетарским кооперативным движением и в послевоенный период. «Подальше от Вены!» — призыв, основанный, как считает Хофман, «на сознании того, что большие города делают людей зависимыми, поскольку являются творением и орудием империализма» 94, — был популярным в то время. Под этим и другими лозунгами и шел стихийный процесс образования товариществ рабочими, нуждающимися в жилье, и садоводческих кооперативов. Идейная многоликость их членов привела к тому, что уже летом 1919 г. развернулась дискуссия о формах и типах предстоящего кооперативного жилищного строительства. Свои позиции отстаивали группы социал-демократического, коммунистического, буржуазного и даже анархистского толка, что в общем соответствовало политической ситуации, сложившейся в рабочем движении Австрии.

В этих условиях Нейрат и стремился путем создания федерации не только унифицировать интересы всех участников движения, что, по его мнению, было требованием момента, но и использовать стихийную динамику его развития в интересах социал-демократии, а самое главное, планов социализации отдельных сфер экономики. Рабочее поселение, построенное на кооперативных началах, Нейрат считал в определенной степени обобществленной формой социа-

[108]

листического жилья. В этих своеобразных пролетарских колониях каждый дом представлялся ему составной частью большего образования. Возможность концентрации сил трудящихся вот чем привлекало Нейрата кооперативное движение. В одной из своих статей он писал; «Когда участники жилищного и садоводческого движения любой ценой хотят осуществить свои желания, это противоречит духу пролетарской солидарности; они могут долго существовать, только будучи частью всего пролетариата» 95.

Идеи Нейрата во многом соответствовали теоретическим концепциям австромарксистов. Бауэру, Реннеру и другим его представителям импонировало воззрение о возможности построения нового общества посредством «малых шагов», благодаря чему уже в капиталистическом обществе создаются «очаги социализма». Рост числа таких «очагов», считали теоретики СДПА, может привести к построению социализма без коренной ломки существующего строя 96. В какой-то степени это выгодно отличало СДПА от ряда других социал-демократических партий Европы, так как отказ от революции не означал для австромарксистов отказа от прежней конечной цели — построения социалистического общества.

Особое место в реализации этой концепции отводилось Вене. На примере столицы, где муниципалитет практически полностью находился под контролем социал-демократии, австромарксисты хотели показать преимущества своей политики, привлечь дополнительно те 250 тысяч избирателей, которые были необходимы для достижения СДПА абсолютного большинства. Строительство в Вене дешевых комфортабельных квартир для рабочих, жесткая налоговая политика, создание системы здравоохранения и социального обеспечения было связано, прежде всего, с именами таких деятелей СДПА, как Р. Даннеберг, О. Глекель, К. Зайц, Г. Брайтнер, Ю. Тандлер и др. Осенью 1923 г. столичный муниципалитет ввел налог на жилищное строительство, который взимался с суммы квартирной платы, получаемой домовладельцами и полностью шёл на строительство муниципальных домов. Был введен и ряд других налогов: на доходы фешенебельных ресторанов и кафе, владельцев автомобилей и лошадей, на семьи с домашней прислугой, причем на каждую прислугу, сверх одной, налог удваивался 97.

Такая политика рассматривалась австромарксистами как наиболее важная и существенная форма классовой борьбы. Буржуазия же встретила ее резко отрицательно, в ход пошли такие определения, как «налоговый садизм», «квартирный большевизм» и т. д. Как отмечал Н. Лезер, «для социалистов «Красная Вена» была компенсацией за освобожденную для противника территорию... для буржуазного блока она была реликтом ликвидированной эры и постоянной угрозой возвращения этой эры на государственный уровень... Австромарксизм, который не считал возможным построение социализма в небольшом государстве, взял на себя сложную

[109]

задачу построения основ социализма во много раз более мелком пространстве» 98.

Близость теоретических положений обусловило и практическое сближение кооперативного движения и социал-демократических организаций. Однако произошло это не сразу, и в начале руководство СДПА даже противостояло жилищным товариществам, хотя и безуспешно. Мотивировалась такая позиция тем, что «практическое осуществление планов создания рабочих поселений самым тесным образом было бы связано с методами и распространением социализации, и хотелось бы избежать преждевременного выступления с проектами создания воздушных замков» 99. И только когда на рубеже 1920—1921 гг. появилась угроза того, что жилищно-кооперативное движение окажется под эгидой буржуазных партий, СДПА предприняла реальные шаги по его интеграции в систему своих организаций. Этим и вызван тот расцвет, который пережило движение жилищных кооперативов в первой половине 20-х годов.

Первым крупным практическим действием социал-демократов в поддержку жилищного движения было их голосование за учреждение федерального квартирного и жилищного фондов. Такой закон был принят Национальным Собранием 15 апреля 1921 г. Затем с помощью СДПА была организована жилищная служба, а также квартирный и поселенческий фонды в столичном муниципалитете, что придало движению прочный материальный статус. Наряду с умелой и энергичной деятельностью Нейрата, Кампфмайера, а также Эрмера и Адольфа Мюллера это быстро принесло довольно весомые результаты. В течение нескольких месяцев Федерация смогла объединить в своих рядах большинство представителей жилищного и садоводческого кооперативного движения. Первым показателем этого стала многолюдная демонстрация, проведенная Федерацией в апреле 1921 г. под лозунгом, требующим быстрого и масштабного отчуждения имущества судебным путем 100. А после того как Федерация с помощью таких акций сумела доказать свою дееспособность в качестве центрального координирующего учреждения и представителя интересов участников жилищного движения перед лицом общественного мнения и органов власти, на сотрудничество с ней окончательно решились и садоводы. В октябре 1921 г. произошло объединение Федерации с Центральным союзом садоводческих и жилищных товариществ (ранее — Союз садоводов и огородников) в новую организацию, получившую название Австрийский союз поселенцев и садоводов (далее — АСПС). По словам главы союза А. Мюллера, это объединение произошло на пролетарской основе 101.

Действительно, в кооперативном движении участвовали главным образом рабочие. Об этом прямо пишет в своих воспоминаниях друг и соратник Нейрата Маргарет Шютте-Линотцки 102,

[110]

К тому же масштабы его быстро росли. В 1922 г. в рамках АСПС было объединено 230 секций и товариществ, в которых состояло почти 50 тысяч членов 103. Все это заставило СДПА в 1923 г. официально возвести АСПС в ранг одной из руководящих пролетарских организаций, после чего жилищно-кооперативное движение, изначально носившее массовый, стихийный и далекий от политики характер, было признано, наконец, составным элементом рабочего движения Австрии.

Нейрату удалось привлечь к сотрудничеству прогрессивных австрийских архитекторов Петера Беренса, Йозефа Франка, Йозефа Хоффмана, Карла Дирнхубера, Грете Лихотцки, Адольфа Лооза, Франца Шустера, Оскара Штрнада, Оскара Влаха, которые сочувствовали движению жилищных товариществ. Именно они участвовали в проектировании экспериментального дома, носившего имя активиста социал-демократической партии Л. Винарски, строительство которого должно было знаменовать собой начало новой архитектуры, выражающей черты социалистической идеологии и классовые интересы пролетариата. А. Лооз, согласившийся бесплатно работать консультантом в жилищной службе Вены, создал на основе предложенного Кампфмайером проекта эмблему рабочих поселений и садовых участков (наугольник, пересеченный лопатой), которая вскоре стала символом пролетарского кооперативного движения 104.

После образования АСПС Нейрат продолжал оставаться у руля управления жилищными и садоводческими товариществами. Секретариат союза руководил теперь и деятельностью перешедших в ведение АСПС строительной конторы и садовой службы. Но его очень беспокоила угроза, которую в идеологическом плане представляли для кооперативного движения аграрно-романтические и собственнические настроения. По его мнению, кооперация могла развиваться либо по пути мелкобуржуазного объединения хуторов, т. е. мелкого производства, либо — создания массовых организаций. Выбор же направления зависел от исторической ситуации, и прежде всего от характера связи жилищных и садоводческих объединений с профессиональными организациями.

Предпосылками такого контакта служили наличие среди поселенцев и садоводов большого числа участников профсоюзного движения и довольно строгая дисциплина, царившая в кооперативных товариществах. Но необходимо было, чтобы и профсоюзы тоже проявляли солидарность с кооперативным движением. Указывая на необходимость сплочения кооперативов и профессиональных организаций, Нейрат все еще надеялся осуществить свой замысел кооперативно-хозяйственного объединения целой отрасли экономики.

Эти надежды не были лишены оснований, поскольку осенью 1921 г. сложились благоприятные условия для объединения всех

[111]

организаций и групп, занятых в жилищном строительстве и заинтересованных в нем. Поскольку с 1919 г. сохранялось законодательство, которое ограничивало размеры платы за жилье и защищало другие права квартиросъемщиков, а также вследствие сложной экономической ситуации частное жилищное строительство в Австрии почти прекратилось. Поэтому поощряемые муниципальными и другими государственными органами жилищно-кооперативные объединения получали возможность выступать в качестве строительно-подрядных организаций. К тому же все рабочие, занятые в строительстве, входили в единый профсоюз строительных рабочих Австрии. При его центральном руководстве уже существовало разместившее свои филиалы по всей стране строительное общество «Фундамент» («Грундштайн»), члены которого помогали друг другу в строительстве и ремонте жилья 105. Немаловажное значение для кооперирования строительного дела в масштабах всей Австрии имело также создание в сентябре 1921 г. с помощью АСПС, венского муниципалитета и правительства республики кооперативного общества домостроения и строительных материалов («Гезиба»), что, по мнению социал-демократии, должно было способствовать появлению контролируемого ею высокопроизводительного строительного концерна. Главный печатный орган СДПА писал по этому поводу: «В Австрии... только что положено начало организации, которая может иметь важное значение для рабочего движения и социализма в будущем. Центральный союз строительных рабочих Австрии объединился в корпорацию с АСПС и всем австрийским объединением квартиросъемщиков, чтобы приступить к решению неотложных текущих задач и в известной мере создать соотношение сил, ведущее к достижению всеобщей кооперации» 106.

В результате всех этих организационных преобразований структура ACПC приняла довольно сложную форму, отражавшую вместе с тем многогранный и разносторонний характер его деятельности 107.

В свою очередь, АСПС сам являлся важнейшим составным элементом задуманного Нейратом полного объединения всего строительного дела 108.

Поскольку это совпадало с теоретическими воззрениями Нейрата, он принял самое активное участие в создании и становлении новой организации. Продолжая выполнять свои обязанности в движении жилищных кооперативов, он взял на себя дополнительный груз забот секретаря жилищной, квартирной и строительной корпораций Австрии. Эти функции он выполнял все в том же здании по Меринггассе, 17, где располагалось бюро АСПС.

Важная роль Нейрата в развитии австрийского кооперативного движения определялась не только его должностным положением, но и активной публицистической деятельностью, направленной прежде всего на обоснование теоретической основы и пропаганду

[112]

Структура Австрийского союза поселенцев и садоводов

 [Схема]

[113]

Кооперативное учреждение поселений и стройматериалов

[Схема]

[114]

корпоративного мышления. Нейрат был убежден в возможности применения в Австрии корпоративной теории английского экономиста Г. Колса. Однако и Реннер, и Кэте Лейхтер, и другие теоретики австромарксизма не разделяли оптимизма Нейрата. Он же считал английский корпоративный социализм удачным дополнением центральноевропейского марксизма, так как представители его не ограничивались анализом и критикой экономического устройства капитализма, но и предлагали программу практических действий для профсоюзов и всех сознательных в классовом отношении рабочих. Особенно привлекала Нейрата идея создания масштабной вертикальной системы экономического самоуправления с помощью демократических корпораций, включающих в себя и потребителей данного вида продукции. Но теория Колса имела существенный недостаток — она не предусматривала социализации всего хозяйства. И если преодолеть его, то, как считал Нейрат, будет найден реальный путь, позволяющий и в условиях капиталистической действительности постепенно ставить под контроль пролетариата целые отрасли экономики 109.

В конкретной исторической ситуации, сложившейся в Австрии, создание корпорации, объединяющей всех производителей и потребителей жилищного строительства, казалось наиболее реальным еще и потому, что здесь была достигнута не без помощи Нейрата высокая степень централизации. Такое постепенное покорение капитализма представлялось ему более вероятным, чем «одиночные атаки» в форме национализации отдельных, не связанных друг с другом предприятий, приводившие к возникновению изолированных островков кооперированного хозяйства.

Вместе с тем Нейрат осознавал опасность появления иллюзии легкой окончательной победы вследствие мирного завоевания капиталистических заводов и фабрик. Чтобы оградить кооперативное движение от этой угрозы, он продолжал упорно отстаивать концепцию полной социализации. Об этом свидетельствуют и названия его работ — «Корпоративный социализм», «Полная социализация» и др. В отличие от Колса, Нейрат был убежден в способности корпораций преодолеть рыночный характер капиталистической экономики. Успех отдельных корпораций послужил бы основной создания национального конгресса корпораций, который, взяв экономическую власть в свои руки, и должен был, в конечном счете, ввести централизованное плановое хозяйство 110.

Однако далеко не все видели грядущие перспективы в столь радужном свете. В условиях начинающего спада кооперативного движения К. Лейхтер в начале 1923 г. опубликовала в «Кампф» статью, в которой называла Нейрата даже не австрийским, а германским представителем теории полной социализации. Наибольшему сомнению она подвергала саму возможность принудительного соединения корпоративного социализма с полной социализа-

[115]

цией. Лейхтер считала корпорации типичным примером частичной социализации, так как с их помощью экономика должна быть преобразована «снизу доверху, от отдельных отраслей экономики, даже от отдельных профсоюзов и, путем расширения контроля над производством, до отдельных же предприятий». Она опровергала и нейратовскую оценку корпоративного движения в Австрии: «Скорее с целью агитации, чем в соответствии с фактическими условиями, австрийские строительные корпорации признавались застрахованными от «непоследовательности английского корпоративного социализма», поскольку сохранилась капиталистическая политика. Так было лишь в желаниях их основателей» 111.

Вполне закономерное недовольство Лейхтер выражала по поводу умаления Нейратом значения существующих на кооперативной основе предприятий. Будучи в течение ряда лет членом комиссии по социализации и, следовательно, хорошо представляя сложившуюся ситуацию, она справедливо указывала на то, что методы хозяйственной деятельности строительных корпораций можно классифицировать как социально-капиталистические. Поэтому Нейрат не имел права представлять лишь некоторые из существующих зародышей объединенного хозяйства в качестве единственно последовательных, хотя и нельзя было отрицать, что строительные корпорации действительно объединяли различные слои населения на почве сотрудничества в сфере жилищного строительства. Основной вывод Лейхтер заключался в том, что работы Нейрата представляли собой неудачную попытку приведения его практической деятельности в соответствие с теоретическими воззрениями 112.

Период расцвета строительных корпораций продолжался всего несколько месяцев. К тому же с их созданием мало что изменилось во взаимоотношениях жилищно-кооперативного движения и общества «Фундамент», они продолжали существовать как бы параллельно. Тем не менее в начале октября 1922 г. в Вене проходил Первый международный конгресс строительных корпораций, который должен был подготовить объединение их во всемирном масштабе.

Однако несмотря на некоторые проявления видимого благополучия уже с весны 1922 г. становилось все заметнее, что корпорации не могли устранить противоречие между строительными рабочими и потребителями результатов их труда — участниками жилищного движения, поскольку у последних ощущалась явная нехватка капитала. B течение некоторого времени это противоречие сглаживалось благодаря финансовой помощи федерального квартирного и жилищного фондов, а также муниципалитета Вены, что вместе с тем ограничивало собственную инициативу входящих в корпорацию организаций. Но после подписания Женевских протоколов, несмотря даже на введение в столице налога на жилищ-

[116]

ное строительство, добиваться выделения денежных дотаций становилось все труднее.

Несмотря на очевидную неудачу строительных корпораций Нейрат не оставлял службу в АСПС до февраля 1925 г. В этот период деятельность жилищных товариществ протекала еще достаточно активно. С помощью Венского муниципалитета входившие в АСПС рабочие объединения смогли построить в 1921 —1924 гг. примерно 4,5 тысячи домов, значительно расширив тем самым жилищное строительство в столице 113.

Между тем позиция социал-демократической партии по отношению к жилищно-кооперативному движению не оставалась неизменной. Ее эволюция была непосредственно связана с развитием в Австрии высотного домостроения, которое с 1922 г. вступило в конкуренцию с АСПС. И вскоре последовало решение муниципального совета Вены о форсировании строительства многоэтажных домов. На основании этого постановления именно сюда направлялась большая часть выделяемых на постройку жилья средств. Начавшееся строительство придало новые черты облику древней столицы: вдоль Дуная на несколько километров тянулись теперь дома, названные именами известных деятелей рабочего движения и культуры. Значительная часть находившихся в них квартир, гораздо более удобных, чем помещения в старых доходных домах, сдавалась рабочим. Проживало там и немало представителей муниципальных служб, аппарата СДПА и свободных профсоюзов. До 1930 г. с помощью муниципалитета было построено около 50 тыс. квартир 114.

Такая направленность действий СДПА означала отход партии от признания пролетарских жилищных товариществ и движения по созданию дачных поселков в качестве единственной реальной альтернативы традиционному домостроительству. Жилищно-кооперативное движение перестало уже монопольно представлять в своем лице прогресс в деле строительства жилья для рабочих. Все это остро переживал Нейрат, увлеченный поселенческим движением в гораздо большей степени, чем, например, садоводческим. Он долго не решался прямо заявить огорченным участникам жилищных товариществ, что решение Венского муниципалитета является экономически необходимым, поскольку при существующих обстоятельствах удовлетворить потребность в жилье даже в некоторой степени силами только объединений рабочих на кооперативных началах было невозможно. Но он был и против того, чтобы члены жилищно-кооперативных и садоводческих организаций любой ценой старались вернуть утраченные позиции, так как это нанесло бы ущерб единству пролетарского движения. Нейрат, таким образом, следовал традиционной для австромарксизма линии, стремясь любыми средствами не допустить раскола и сохранить хотя бы внешне полную солидарность. В одной из своих статей он писал:

[117]

 «Только тогда, когда все трудящиеся будут желать создания поселений и садов, те надолго войдут в городское целое. Поэтому поселенцы и садоводы, представляющие дело, которое ставится под сомнение многими членами партии, должны постараться присоединиться к единому плану, охватывающему все городское строительство» 115.

Однако лично для Нейрата дальнейшее участие в жилищно-кооперативном движении после того, как началось осуществление широкомасштабной муниципальной программы жилищного строительства, теряло всякий смысл. Поэтому со второй половины 1923 г. он начал постепенно отдаляться от АСПС. Последняя вспышка его активности в этой области приходилась на осень 1923 г. Тогда Нейрат вложил немало сил в организацию самой грандиозной, пятой по счету, выставки жилищных и садоводческих кооперативов на площади Ратуши. В 1924 г. Нейрат внес также ряд дополнений к генеральному плану будущей архитектурной застройки Вены.

В это время в деятельности Нейрата в жилищно-кооперативном движении появился новый важный аспект, который вскоре превратился в основное его занятие, поглощавшее всю его энергию в течение оставшейся жизни. Он сумел добиться создания на основе экспонатов осенней выставки под открытым небом 1923 г. музея городского строительства и поселений. Организация музея означала приближение Нейрата к давно привлекавшему его делу народного образования и социального просвещения посредством специально разработанной системы использования визуальных форм мышления, которая позже получит международное признание под названием «венских методов» наглядной статистики. В конце 1924 г. при поддержке Венского муниципалитета Нейрат основал музей социально-экономических знаний, который и возглавлял вплоть до февральских событий 1934 г.

Создание музея открывало Нейрату широкий простор для практической деятельности в рабочей среде уже в новом качестве, и служба в союзе поселенцев и садоводов теперь сковывала его, мешала максимальному приложению кипучей энергии на другом поприще. Поэтому 24 февраля 1925 г. Нейрат оставил пост секретаря АСПС. Его добровольный уход из жилищно-кооперативного движения лишь несколько предвосхитил, по мнению Хофмана, развитие событий, которое в тот период можно было предположить с большой долей вероятности 116.

В июле того же года внутренние противоречия в Австрийском союзе поселенцев и садоводов обострились до предела. Изменение позиции социал-демократии в жилищном вопросе привело к ослаблению доминирующих позиций поселенческого движения в АСПС. В такой ситуации на ведущую роль в кооперативном движении начали претендовать садоводческие объединения, пользовавшиеся

[118]

среди австрийского пролетариата широкой популярностью. В воспоминаниях о своей жизни в Австрии в 20-е годы В. М. Турок отмечал, что поголовным увлечением венских рабочих, всячески поощряемым социал-демократической партией, было в тот период содержание карликовых садовых участков в окрестностях столицы: «Каждое воскресенье рабочий копошился среди своих цветочков, моркови и салата, кормил кроликов, строил небольшую беседку или примитивную хибарку и воображал себя как бы земельным собственником. Это отвлекало от мыслей, отнимало свободное время от собраний и демонстраций и вместе с тем несколько улучшало бюджет рабочей семьи, жившей тогда в Австрии впроголодь» 117. На съезде СДПА в 1925 г. отмечалось, что садоводческое движение успешно развивается и охватывает теперь 25 тыс. рабочих 118.

Представители этих объединений, чувствовавшие себя в предыдущие годы несколько обделенными и стремившиеся поэтому взять своеобразный реванш, вытеснили А. Мюллера и других сподвижников Нейрата из руководства АСПС. Однако общую картину это изменить, конечно, не могло, и примерно на том же уровне кооперативное пролетарское движение просуществовало в Австрии вплоть до установления авторитарного режима, хотя условия для его развития складывались далеко не благоприятно. Летом 1929 г. Союзу домовладельцев и буржуазным партиям удалось добиться принятия в парламенте закона о повышении квартирной платы. В Вене она выросла в 2700 раз, а в главных городах земель и некоторых крупных промышленных центрах — в 3400 раз, в остальных городах — в 4000 раз и в конечном счете даже превзошла довоенный уровень 119.

В целом же движение жилищных и садоводческих товариществ в определенной степени способствовало улучшению экономических условий жизни австрийских рабочих, а также усилению политического влияния социал-демократической партии. Вместе с тем политическая и социальная практика «Красной Вены» наряду с бесспорными позитивными результатами поставила перед рабочим движением Австрии ряд новых проблем: так, усилилась диспропорция между огромной столицей, где находилась большая часть организованных пролетариев, и маленькой страной. Именно в Вене благодаря усилиям австромарксистов были открыты детские сады, дома престарелых, молодежные клубы для рабочих, не говоря уже о квартирах. И это, как покажет дальнейший ход событий, во многом обусловит недостаточную активность рабочего класса в провинциях по сравнению со столицей в решающие моменты борьбы.

[119]