Рост рабочего движения и социалистических партий, уроки буланжистского кризиса, показавшего всю беспочвенность надежд на восстановление монархии, заставили и буржуазные партии встать на путь перестройки своих рядов и политических методов.

Старые монархистские партии и клерикальные организации, боровшиеся до сих пор против республики и республиканских учреждений, заявили о том, что они прекращают эту борьбу и присоединяются к республике. В 1890 г. кардинал Лавижери, действовавший по соглашению с римским папой Львом XIII, призвал католиков признать существующий во Франции режим и прекратить против него борьбу. Этот призыв был полностью поддержан влиятельными лидерами монархистов. Герцог де Караман — от имени бонапартистов, граф Альбер де Мен и Ж. Пиу — от имени монархистов и клерикалов — заявили о «присоединении» к республике  *. Их целью было завоевание изнутри влияния в стране...

Зарубежные телеграфные агентства все говорят об „уходе" Чжоу Энь-лая с управления государством и замещении его Дэн Сяо-пином. В этих случаях они особо отмечают, что он якобы „потерпел неудачу из-за своей проамериканской политики", „из-за своего либерализма и оппортунизма в политической линии" и т.д. Буржуазно-капиталистические телеграфные агентства сообщают также, что на стенах некоторых заводов вывешены дацзыбао, в которых Чжоу Энь-лая называют „лизоблюдом иностранцев" и т.д. Враги социалистического Китая, конечно, всегда спекулировали относительно подобных вопросов.

Стены на улицах в Китае, особенно в Пекине, обвешаны дацзыбао, оказывающими давление на группу Хуа Го-фэна в целях полной реабилитации Дэн Сяо-пина и восстановления его на посты премьер-министра, заместителя председателя партии и начальника генерального штаба. Ничего больше, кроме как все главные ключи Китая! Другими словами, все полномочия его патрона, Чжоу Энь-лая, который реабилитировал и подготовил его занять ему место. Если бы Мао умер раньше Чжоу, то последний, как второй, занял бы место первого, а третий, Дэн, — место второго. В таком случае все пошло бы как по маслу, сопротивление их противников было бы подавлено. С этой целью Чжоу, Дэн и Хуа Го-фэн уже давно готовили заговор и удар. При этой смене „гвардии" не принимались в расчет ни партия, ни Центральный Комитет, ни съезд. Эти органы для китайцев были и остаются лишь для вида.

Новое китайское руководство плавает в неописуемом политическом, идеологическом и организационном хаосе. Не видно никакой стабильности, даже и в ошибочном пути, на который вступил Хуа Го-фэн. Все выдают себя и прикидываются последователями линии Мао, но это неверно. Казалось будто немарксистсколенинская линия Мао была стабильной, но она не была да и не могла быть такой. А почему не могла быть такой? Да потому, что Мао не придерживался марксистско-ленинской теории в политике, в идеологии и в строительстве государства диктатуры пролетариата. И это явилось результатом того, что Мао строил Коммунистическую партию Китая не как марксистско-ленинскую партию и воспитывал ее не как таковую.

Сегодня было сообщено о кончине товарища Мао Цзэдуна. Смерть его, особенно в этих бродящих ситуациях, огорчила и тревожит нас. Она является крупной потерей для Китая. Мао Цзэдун был, на мой взгляд, революционером, был деятелем, важным не только для Китая, но и в международном масштабе. Мао Цзэдун повел Коммунистическую партию Китая и великий китайский народ к великой победе — к освобождению Китая от ига захватчиков и от гоминдановской реакционной клики. Это явилось достижением большой исторической важности как для китайского народа, так и для лагеря социализма и для народов, боровшихся и борющихся за свое освобождение.