Терроризируют посредством судебных приговоров.
Терроризируют посредством судебных приговоров
С 27 февраля германские прокуроры завалены работой. Во всех больших городах Германии заседают чрезвычайные трибуналы. Поток доносов доставляет каждый раз новые жертвы национал-социалистическим трибуналам. Обвинения носят столь же произвольный характер, как и приговоры.
Арестованные часто сидят в тюрьме в продолжение целых недель, не будучи допрошены, после чего их освобождают. Но и после освобождения они все время находятся под угрозой и во многих случаях должны даже регулярно являться в полицию для регистрации. Их освободили только вследствие переполнения тюрем и необходимости очистить место для новых жертв.
По каким ничтожным поводам выносятся суровые приговоры, показывают например следующие сообщения:
«Чрезвычайный суд в Берлине в районе Моабит приговорил безработных рабочих Макса Циглера и Рихарда Шретера к 1 году 3 месяцам и к 1 году 6 месяцам тюремного заключения за то, что Циглер, член германской коммунистической партии, распространял на «Вебервизе», в восточной части Берлина, экземпляры подпольной «Роте фане», полученные им от Шретера».
«Чрезвычайный суд в Дармштадте приговорил за напечатание и распространение прокламации одну комсомолку к восьми месяцам тюрьмы, комсомольца—к пяти месяцам. Осужденным — 16 лет!»
Очень часты случаи осуждения за так называемую «травлю по поводу зверств». Несколько таких приговоров вынес например чрезвычайный суд в Берлине в районе Моабит; за один день он вынес четыре таких приговора. О громадном числе арестов можно судить со слов следователей, заявлявших родственникам арестованных, что раньше четырех
[ 290 ]
недель нельзя ожидать решения относительно ареста, так как прокуратура, несмотря на увеличение штатов вдвое, не в состоянии одолеть накопившееся множество дел.
Показателен для проявления террора следующий факт. Жены арестованных жалуются, что им лишь в самых редких случаях удается найти адвоката, который решился бы взять на себя защиту антифашиста.
Число судебных процессов невозможно установить: их насчитывают десятками тысяч. Число арестов растет с каждым днем дальнейшего пребывания Гитлера у власти. «Объединившийся немецкий народ» приходится десятками тысяч тащить в кутузку, для того чтобы правительство «национального подъема» могло продолжать свое существование.
Положение арестованных усугубляется еще тем обстоятельством, что правительство Гитлера запретило в Германии «Красную помощь», которая в течение многих лет неусыпно заботилась о семьях политических узников. Несмотря на самые ожесточенные преследования, «Красная помощь» продолжает свою работу в Германии. Ей деятельно помогают в этом организации Мопра во всех странах и возникшие по инициативе Мопра «комитеты помощи жертвам гитлеровского фашизма».
Немцы никогда еще не жили в столь тревожных условиях, как с того момента, когда Гитлер издал свои распоряжения «для охраны государственной безопасности». Тысячи людей состоят под надзором полиции, десятки тысяч живут в ожидании ареста, в состоянии полного бесправия. В любое время дня и ночи фашистские опричники или официальная полиция могут постучаться в квартиру любого немца.
Тем временем декреты правительства возвещают на полицейском жаргоне: «В Германии господствуют спокойствие и порядок».
Это—спокойствие кладбища.
Это—порядок каторги.
[ 291 ]