Чернышевский Н.Г. Политика (из «Современника»).

Чернышевский Н.Г. Политика (из «Современника»).

ПОЛИТИКА

(из «Современника») 9

1859 г.

(...) Мы вовсе не отвергаем прогресса, а только хотим показать, что нашему поколению жить ничуть не тяжелее, нежели какому бы то ни было из предыдущих поколений; и что во все времена и во всех странах мыслящие люди были ровно на столько же довольны ходом и характером событий во все продолжение их жизни, на сколько могут быть довольны теперь; что и в прежние времена удачи для них были очень редки и давались им судьбою в очень урезанном виде; что прогресс всегда и везде происходил очень медленно, сопровождаясь целою тучею самых неблагоприятных обстоятельств и случаев, беспрестанно перерываясь видимым господством реакции или, по крайней мере, застоем.

А прогресса мы не только не думаем отрицать, напротив, даже не понимаем, как можно сомневаться в его неизбежности при каких бы то ни было задержках и неудачах. Закон прогресса — ни больше, ни меньше как чисто физическая необходимость вроде необходимости скалам понемногу выветриваться, рекам стекать с горных возвышенностей в низменности, водяным парам подниматься вверх, дождю падать вниз. Прогресс — просто закон нарастания. Ничто не остается без следа; после каждого процесса образуются какие-нибудь остатки, при помощи которых или бывает легче повторяться тому же процессу, или открывается возможность для другого процесса, которому нельзя было бы произойти без помощи этого удобрения, и который, следовательно, принадлежит уже к высшему порядку, нежели прежний. Элементы и процессы в истории общества гораздо сложнее, нежели в истории природы, и поэтому следить за их законами гораздо труднее; но во всех сферах жизни законы одинаковы. Отвергать прогресс — такая же нелепость, как отвергать силу тяготения или силу химического сродства.(...)

Прогресс совершается чрезвычайно медленно, в том нет спора; но все-таки девять десятых частей того, в чем состоит прогресс, совершается во время кратких периодов усиленной работы. История движется медленно, но все-таки почти все свое движение производит скачок за скачком, будто молоденький воробушек, еще не оперившийся для полета, еще не получивший крепости в ногах, так что после каждого скачка падает, бедняжка, и долго копошится, чтобы снова стать на ноги, и снова прыгнуть,— чтобы опять-таки упасть. Смешно, если хотите, и жалко, если хотите, смотреть на слабую птичку. Но не забудьте, что все-таки каждым прыжком она учится прыгать лучше, и не забудьте, что все-таки она растет и крепнет и со временем будет прыгать прекрасно, скачок быстро за скачком, без всякой заметной остановки между ними. А еще со временем птичка и вовсе оперится и будет легко и плавно летать с веселою песнею. Правда и то, что, судя по нынешнему, не слишком еще скоро придет ей время летать; а все-таки придет, сомневаться тут нечего.

За напряжением сил следует усталость, принуждающая к бездейственному отдыху; во время отдыха восстановляются силы, бездействие, сначала столь отрадное, мало-помалу становится скучным, и возвращается жажда деятельности, покинутой на время от изнеможения; воскресают прежние стремления, и с свежими силами, умудренный прежним опытом, человек горячо берется за продолжение дела, к которому на время охладевал. Таков общий вид истории: ускоренное движение и вследствие его застой и во время застоя возрождение неудобств, к отвращению которых была направлена деятельность, но с тем вместе и укрепление сил для нового движения, и за новым движением новый застой и потом опять движение, и такая очередь до бесконечности. Кто в состоянии держаться на этой точке зрения, тот не обольщается излишними надеждами в светлые эпохи одушевленной исторической работы: он знает, что минуты творчества непродолжительны и влекут за собою временный упадок сил. Но зато не унывает он и в тяжелые периоды реакции: он знает, что из реакции по необходимости возникает движение вперед, что самая реакция приготовляет и потребность, и средства для движения. Он не мечтает о вечном продолжении дня, когда поля облиты радостным, теплым светом солнца. Но когда охватит их мрачная, сырая и холодная ночь, он с твердой уверенностью ждет нового рассвета и, спокойно всматриваясь в положение созвездий, считает, сколько именно часов осталось до появления зари.(...)

Глухие, немые стремления (...) массы так непохожи на исторические стремления друзей реформы в образованных сословиях, что модерантисты никогда и даже революционеры очень редко отваживаются прямо опираться на удовлетворение этим стремлениям, и масса, не находя в их программах соответствия с своими мыслями, остается равнодушна к реформаторам; мало того, она даже обыкновенно имеет рас-положение проникаться нелюбовью к ним, досадою на них за то, что в общественной тишине, доставляющей ежедневное скудное пропитание массе, реформаторские партии производят нарушение для целей, не кажущихся достаточно благотворными для массы.(...)

[Итак, оставалась горсть образованных людей, не позаботившихся поставить за собою массу народа против сотен тысяч штыков — чего тут ждать для этих образованных людей и их стремлений? Они должны погибнуть, они сами себя обрекли на темницы, на изгнание, на ссылку, плаху и виселицу, став против страшной физической силы армий без опоры на еще более страшную силу массы. Разумеется, мы говорим собственно только об итальянском вопросе и более ни о чем; потому мы можем сделать вывод очень простой и короткий: итальянские люди 10, желающие реформ и свободы, знайте, что достигнуть ваших целей, победить реакцию и обскурантизм вы можете, только усвоив себе стремления массы ваших бедных темных соотечественников поселян и городских простолюдинов. Или примите в ваши программы аграрные перевороты, или вперед знайте, что вы обречены на погибель от реакции.]

Примечания

9. Здесь помещены отрывки из статей Н. Г. Чернышевского в разделе «Политика», который он в течение ряда лет вел в «Современнике».

10. В условиях цензуры Чернышевский нарочито подчеркивает, что речь идет только об итальянских событиях, на самом деле в этом отрывке содержатся важнейшие программные идеи Чернышевского по революционному преобразованию общества. Цензор вычеркнул текст, начиная от слов «итак, оставалась горсть образованных людей...» до «обречены на погибель от реакции».

Утопический социализм: Хрестоматия / Общ. Ред. А.И. Володина. – М.: Политиздат, 1982, с. 441-443.

Рубрика
Персона