Энвер Ходжа. Большой хаос в Китае.

Энвер Ходжа. Большой хаос в Китае.

СРЕДА
13 ОКТЯБРЯ 1976 г.

БОЛЬШОЙ ХАОС В КИТАЕ

Большой хаос в Китае. Уже два-три дня западные и ревизионистские телеграфные агентства передают, что в Китае произведен государственный переворот и к власти пришли „умеренные", как они называют Хуа Го-фэна и его соумышленников, среди которых был замечен и Ли Сянь-нянь. „Умеренными" для нас являются сторонники Чжоу Энь-лая, являются те ревизионисты, которые, прикрываясь оглушительной демагогией, попрали марксистско-ленинскую идеологию почти по всем вопросам. Они проводили и проводят политику великодержавного шовинизма, проамериканскую внешнюю политику. Эта политика, проводившаяся Чжоу Энь-ла- ем, была в то же время и политикой Мао.

Мао нельзя оторвать от Чжоу Энь-лая. Они действовали сообща. Оба были либералами и старались, под личиной марксизма-ленинизма, создать великую державу и вести на международной арене „большую политику", соответствующую величине Китая. Другими словами, они стремились сделать Китай промежуточной силой, способной балансировать вес двух сверхдержав — Соединенных Штатов Америки и Советского Союза.

Мао Цзэдун, Чжоу Энь-лай и все китайское партийное и государственное руководство, которое всегда боролось под флагом Мао Цзэдуна, как я писал и в других записках настоящего дневника, были настроены против Сталина, против ленинского Советского Союза, против Большевистской партии и против Коминтерна, но они тщательно скрывали все это. Позднее, после смерти Сталина, эти их позиции и взгляды стали явными. Китайское руководство намеревалось помочь Хрущеву и хрущевцам оправиться после государственного переворота, произведенного ими в Советском Союзе для ниспровержения идей марксизма-ленинизма. Мао Цзэдун, Чжоу Энь-лай и другие стремились к тому, чтобы Китай, при помощи Советского Союза, превратился в великую державу, и чтобы Мао Цзэдун занял место после Ленина, т.е. чтобы он стал в ряд с великими классиками, которыми, по их мнению, были Маркс, Энгельс, Ленин, Мао Цзэдун. С этой целью, конечно, он должен был заигрывать с Хрущевым и помогать ему. Это он делал не только втихомолку, но и открыто, не только в кулуарах, но и накануне международных совещаний коммунистических и рабочих партий, на которых присутствовали и мы. Мы собственными ушами услышали то, что сказал Мао Цзэдун о деяниях Хрущева. Одни только восхваления.

Однако со временем и с дальнейшим ходом событий дела обернулись не так, как думал Мао Цзэдун. Хрущев, правда, был клоуном, антимарксистом и закоренелым интриганом, однако он не был таким глупым, чтобы поставить Советский Союз под опеку, под крылья Китая и Мао Цзэдуна. Наоборот, он хотел и добивался того, чтобы Советский Союз стал империалистической державой с большим военным потенциалом и превратился, таким образом, в сильного партнера Соединенных Штатов Америки, с которыми они бы разделили мир и эксплуатировали его в своих интересах.

Итак, несмотря на усилия Мао Цзэдуна и Чжоу Энь-лая, их мечты не сбылись. Одним словом, оба они видели сон наяву. Тогда, как я уже не раз объяснял, они сделали поворот в 180 градусов, направили „огонь батарей" против ревизионистского Советского Союза, что было и в наших интереса^ но в то же время они повернулись лицом к американскому империализму и протянули руку президенту-фашисту, Никсону. Значит, Мао Цзэдун и Чжоу Энь-лай мечтали еще и о том, чтобы в тесном сотрудничестве с американским империализмом и опираясь на него, превратить Китай в великую социал-империалистическую державу.

На вопросе о Культурной революции и т.д. и т.п. распространяться не буду, ибо о них я много писал в своих записках; хочу только сказать, что одно верно: план ликвидации Линь Бяо, Чэнь Бо-да и других был составлен Мао Цзэдуном и Чжоу Энь-лаем. Вначале мы отнеслись с большим сомнением к этому неожиданному акту Линь Бяо, которого Мао Цзэдун, Чжоу Энь-лай и вся китайская пропаганда назвали предателем, изображая дело так, будто он замышлял заговор с целью ликвидировать Мао Цзэдуна и занять ему место. Однако, с течением времени и с ходом нынешних событий, мы видим, что в Китае Мао Цзэдуна заговоры являются обычной практикой, а отсюда выходит, что работа Коммунистической партии Китая очень слаба, что она не ведется на основе марксизма-ленинизма. В пропаганде этой партии много таких слов, как „революционный", „марксистско-ленинский", „пролетариат" и т.д., тогда как на деле мы видим, что Мао Цзэдун, который выдавал себя за „великого марксиста-ленинца", не только не является таким, но и является виновником всех этих отрицательных явлений, которые имели и имеют место в Китае.

События, связанные с Лю Шао-ци, Линь Бяо и Дэн Сяопином, как и происшедший в Китае последний переворот, являются результатом либеральной, оппортунистической, немарксистской линии Мао Цзэдуна. Он допускал явные послабления в организационной и политической линии партии; допускал процветание в партии и в народе двух и больше линий; в последнее время представлял дело так, будто он вел борьбу про-тив Конфуция. Однако, при принципиально искаженной линии по основным вопросам диктатуры пролетариата, классовая борьба как против внешних и внутренних врагов, так и против мелкобуржуазных пережитков, религии и т.д. и т.п. в Китае была мнимой борьбой, или же она велась компаниейски — для свержения того и выдвижения другого, для свержения или пересвержения того и для выдвижения или перевыдвижения другого.

Лю Шао-ци и Дэн Сяо-пина, которые много раз ошибались в своей жизни, Мао оставил соответственно в качестве зампредседателя и генерального секретаря партии, между тем как в самый разгар Культурной революции он назвал их „Хрущевым номер один" и „Хрущевым номер два Китая". „Хрущев номер два" (Дэн Сяо-пин) был вызван Мао Цзэдуном и восстановлен на все прежние посты и даже стал заместителем председателя партии (конечно, при благословении, если не по предложению, Чжоу Энь-лая). Может быть, эта „счастливая доля" выпала бы и на Лю Шао-ци, если бы он не умер. (Но и после смерти, быть может, друзья не позабудут его). Эти выдвижения и свержения врагов с высших государственных и партийных постов, а также многие другие безобразные действия, не являются марксистско-ленинскими действиями.

Короче говоря, зарубежные телеграфные агентства уже два-три дня передают, что Хуа Го-фэн захватил власть в Китае. Хуа Го-фэн, который был начальником государственной безопасности и министром внутренних дел, заменил Дэн Сяо-пина. Последний был осужден Культурной революцией. По мнению китайских руководителей, все, что было сделано Культурной революцией, было „правильным" и с жаром отстаивалось Мао Цзэдуном и всеми его адептами. Правда, в этой Культурной революции были и люди, которые с полным убеждением и охраняя знамя Мао, стремились укрепить коммунистические позиции Китая. Однако в этой революции были и сильные и многочисленные враги, которые, как я неоднократно писал в настоящем дневнике, сплачивались вокруг Чжоу Энь-лая. Последний сильно привязался к Мао и заинтриговал его. Чжоу Энь-лай был нужен Мао. Это значит, что Мао Цзэдун всегда думал проводить и продолжал проводить политику балансирования, а одним из тех, кто мог проводить эту политику балансирования при жизни Мао, был Чжоу Энь-лай. Он был подходящ для Мао, ибо достаточно хорошо понимал его психологию и его немарксистские взгляды. Чжоу сумел сплотить вокруг себя и посадить на ключевые посты в государственных органах, в армии, в партии и вплоть до Центрального Комитета антимарксистских элементов, людей, которые в подходящий момент захватили бы власть и ликвидировали бы здоровых марксистско-ленинских элементов. С этой целью Мао Цзэдун и Чжоу Энь-лай реабилитировали почти всех тех элементов, которые якобы были репрессированы. В действительности же здесь идет речь не о репрессированных, а об осужденных.

Чжоу Энь-лай, который наверняка точно знал о своей болезни, о раке, в течение целых трех лет готовил Дэн Сяопина, своего будущего заместителя, и когда прах Чжоу разлетелся по всему Китаю, Дэн Сяо-пин прочитал De profundis  Чжоу Энь-лая. Однако это было и его De profundis. Дэн не смог стать премьер-министром, так как был убран и изобличен как ревизионист и враг, как глава правых, как враг Мао Цзэдуна, враг социализма и т.д. и т.п. Началась, таким образом, яростная кампания против него, кампания правильная, но только в печати, в пропаганде и по радио. По всей видимости, Цзян Цин, Яо Вэнь-юань, Ван Хун-вэнь и Чжан Чунь- цяо имели в своих руках только печать. Когда началась эта кампания, Мао Цзэдун был еще жив, и все думали, что эти четыре пользовались и его поддержкой.

Но пользовались ли эти четыре человека нужной поддержкой со стороны народа, партии и армии для продолжения на практике Культурной революции, другими словами, для чистки рядов партии, органов власти и армии от реакционеров, орудовавших под личиной коммунистов, от последователей Лю Шао-ци, Дэн Сяо-пина, Чжоу Энь-лая и Пэн Чжэня? Мы были убеждены, что эти четыре не пользовались такой поддержкой. Это были новые, волевые кадры, но слишком незрелые, между тем как старые волки в Коммунистической партии Китая пустили глубокие корни, и эти корни были вскормлены немарксистско-ленинской идеологией Мао Цзэдуна, который считал, что, если не он сам, то его мысли будут жить в веках.

Значит эти четыре руководителя занимались только пропагандой. Дэн Сяо-пин был убран из руководства, однако Мао Цзэдун, который был еще жив, советовал конфликтовавшим сторонам идти „потихоньку-полегоньку", „не ссориться друг с другом", „договириться друг с другом" и „прекратить распри". Все это были странные, нереволюционные лозунги, и выдвигались они человеком, который выдавал себя „за вели-кого марксиста-ленинца". Мао Цзэдун считал себя марксистом, но он был „марксистом" с мелкобуржуазными взглядами. Раз он в своих мыслях, выступлениях в печати и действиях считал крестьянство „ключевым фактором революции", которую к тому же он назвал „пролетарской", в его идеологических и политических взглядах могли отображаться только мелкобуржуазные черты крестьянства, какими являются колебания последнего то вправо, то влево. Значит, Мао присоединялся то к одной, то к другой группе или государству. В следующий день он бросал их и присоединялся к другим. Под зонтиком Мао жили и орудовали все: буржуа, капиталисты, пролетарии, и Мао был доволен своей популярностью. В своих высказываниях и сочинениях он употреблял и использовал и идеи и цитаты Маркса и Ленина, однако это делалось для вида. Если внимательно изучить идеи Маркса и Ленина, использованные в сочинениях Мао, то можно заметить, что они отредактированы так, будто являются плодом его головы.

Мао проповедовал примирение, но, с другой стороны, кричал: „Чего вам надо? Не видите ли, что враг засел в партии?". Но этого врага внутри партии следовало сокрушить до смерти. Сделал ли Мао это? Нет, он поступил не так. Он только говорил эту фразу, ибо на практике проводил лозунги: „Не ссоритесь", „помиритесь", „не составляйте заговоров", а с другой стороны говорил: „Выступайте против ревизионизма", „ратуйте за марксизм"! Итак, эти фразы Мао Цзэдуна использовали все в Китае, марксисты и антимарксисты. Он наверняка не дал благонадежным элементам захватить власть и поставить Китай на истинный путь.

При этом большом хаосе нам трудно высказываться, однако, судя по тому, что мы видели, что произошло и как произошло в Китае, можем сказать, что новые элементы казались более революционными и более прогрессивными, чем группа Чжоу Энь-лая. Так что Мао Цзэдун, „в целях примирения" людей и видя, что сам был очень больным и при смерти, прежде чем отправиться „к богу", как он говорил Эдгару Сноу, нашел „подходящее решение", посадил Хуа Го-фэна во главе дел. Кто был этот Хуа Го-фэн? Это был человек неизвестный и без большого авторитета. Но его знал Мао Цзэдун и его признавало правое крыло, которое делало ставку на этого человека, надеясь, что он, по крайней мере, будет умеренным. И он пришел в высшее руководство, не будучи избранным. После смерти Чжоу Энь-лая он стал премьер-министром и первым заместителем председателя Центрального Комитета Коммунистической партии Китая. Это означало, что после смерти Мао председателем партии наверняка станет он.

Немного времени спустя после этих мудренных операций, Мао Цзэдун умер. Был объявлен траур, были надеты черные повязки, и не прошло и двух-трех недель, самое большее месяц (поди-ка догадайся, сколько времени прошло!), как в Китае разразился большой хаос, разразилось то, что мы предвидели.

Что мы предвидели? Мы предвидели, что оба открытых течения столкнутся друг с другом в борьбе за власть (и мы думали так потому, что власть была в руках правых, сторонников Чжоу Энь-лая, в силу указанных мною выше причин, тогда как в руках их противников были только пресса и пропаганда; поэтому на вопрос о том, кто захватит власть, можно было ответить, что ее захватят нереволюционные элементы), но мы думали также, что „царствование" Мао Цзэдуна могло продолжаться еще немного. Однако этот Хуа Го-фэн, который держал в руках баланс, не был Мао Цзэдуном. Хуа был далек до авторитета, созданного Мао Цзэдуном в Китае; и в мире. Хуа Го-фэн показал свое лицо. Три дня тому назад зарубежные телеграфные агентства сообщали, что однажды утром он арестовал в их домах Цзян Цина, Яо Вэнь-юаня, Ван Хун-вэня и Чжан Чунь-цяо, т.е. всех главных руководителей левого крыла, которых они называют „радикальными". Власть прибрали к рукам Хуа Го-фэн и Ли Сянь-нянь, бывший правая рука Чжоу Энь-лая. Ходят слухи также о том, что Дэн Сяо-пина вернули в Пекин и, если пока что его не назначают заместителем премьер-министра, то, все равно, судя по тому, по какому пути идет Китай, он обязательно займет важный пост, быть может, и пост генерального секретаря партии, должность, которую он занимал еще во время Лю Шао-ци и Мао Цзэдуна и на которой он приобрел опыт.

Следовательно, ныне Китай переживает трудные моменты, причем не только Китай, а вся мировая революция. Если все то, что передают зарубежные телеграфные агентства о Китае, является верным, то это значит, что будет нанесен колоссальный урон социализму и мировой революции, причем последняя будет отодвинута на много лет назад. Сам Китай пойдет по пути великой социал-империалистической державы. В настоящее время он будет опираться на Соединенные Штаты Америки, но ничего удивительного не будет, если позже он станет проводить ту же политику, которую проводит Тито, т.е. протянет руку Советскому Союзу для достижения этой цели. Это также явится победой для Советского Союза, независимо от того, что Китай ныне ведет „оглушительную" про-паганду против хрущевского современного ревизионизма. Эту пропаганду завтра он может постепенно ослаблять. С превращением Китая в независимую державу, располагающую крупной промышленностью, которая усиливается при помощи американской технологии, и обладающую известным количеством атомных бомб, менее мощных по сравнению с теми, которыми обладает Советский Союз, но располагающую огромной в численном отношении армией по сравнению с армией Советского Союза, вполне возможно —и мне думается, что так оно и может быть — что в мире будут три сверхдержавы, причем все они захотят иметь свои зоны влияния. Противоречия, конечно, усилятся между ними; настанет время, когда они обострятся, и мы будем свидетелями этого обострения, которое может привести даже к новой мировой войне.

Что будет делать теперь китайский народ? Поднимется ли он или же равнодушно примет сказки Хуа Го-фэна и Мао Цзэдуна? Согласится ли он с происходящей в Коммунистической партии Китая ликвидацией кадров? А Шанхай, выдвинувший из своей среды столько деятелей, согласится ли он с тем.

чтобы Хуа Го-фэн, Дэн Сяо-пин и Ли Сянь-нянь с компанией господствовали в Пекине, вершили закон в Китае и направили его на путь сближения с Соединенными Штатами Америки или с Советским Союзом? Это вопрос, который нам придется прослеживать.

Возможны ли в Китае беспорядки? Возможны. В Советском Союзе Никита Хрущев орудовал более осмотрительно, он не ускорял дела таким образом. Свою контрреволюционную деятельность он начал несколько лет спустя после смерти Сталина, причем начал он ее „мягко", потихоньку, обошел своих врагов с флангов, подготовил внутреннее и внешнее общественное мнение и, наконец, убрал якобы прогрессивных элементов, которые не показали себя ни прогрессивными, ни чертами. Во всяком случае, Хрущев расчистил себе путь не за месяц, как это делает Хуа Го-фэн. Советский народ с помощью хитросплетенной демагогии был подготовлен к тому регрессивному повороту, который должен был произойти, и происходившие события он считал нормальным явлением, „соответствующим ленинским партийным нормам". Он не видел правды, ибо ему не давали видеть ее. Между тем, правая ревизионистская клика в Китае орудует спешно, опрометчиво, так что подобные действия могут вызвать реакцию в народе. Китайский народ поднялся на Культурную революцию, конечно, потому что его призвал Мао, но он действительно поднялся и нанес удары. Если бы ее не сдержал Мао, то эта революция убрала бы всю эту нечисть, которая ныне приходит к власти. Китайский народ может снова сделать подобное. Насколько он сделает это — неизвестно, и сделает ли он это или нет — этого мы тоже не можем сказать с уверенностью, так как китайский народ фанатизировали именем Мао Цзэдуна.

Согласно зарубежным телеграфным агентствам, все говорят, что элементы правого крыла с Хуа Го-фэном во главе утверждают, что они подавили „государственный переворот", возглавляемый Цзян Цином, Яо Вэнь-юанем и др. Это блеф. Согласно зарубежным телеграфным агентствам, Хуа Го-фэн заявлял, что этот „государственный переворот" „четверка" подготовила, „исказив мысли Мао Цзэдуна". Это значит, что „всю пропаганду против Дэн Сяо-пина, за диктатуру пролетариата и т.д. и т.п. искажала эта группа заговорщиков". Следовательно, по мнению Хуа Го-фэна, это они „искажали идеи Мао Цзэдуна". Хуа Го-фэн будет пропагандировать среди народа наказ Мао Цзэдуна: „Не составляйте заговоров!". Однако кто составлял заговор? „Цзян Цин с компанией", — скажут Хуа Го-фэн, Ли Сянь-нянь, Дэн Сяо-пин и другие, изображающие дело так, будто они избавляют Китай от подобных „реакционных элементов", попирающих идеи Мао Цзэдуна, флагом которого они усиленно размахивают, так как этого требуют их интересы.

Если китайский народ будет надут этим маневром, то в Китае восстания не будет. Если же он не будет надут, то народ поднимется, и тогда быть гражданской войне. В Культурной революции в схватку вступили и народ и рабочие, невзирая на то, за какую группу они стояли. И в армии стреляли друг в друга из пушек и пулеметов, были человеческие жертвы. Больше ничего не знаем. Посмотрим позже.

Но одно мы можем сказать с уверенностью: то, что произошло в Китае, является катастрофой для него и неисчислимым уроном для мировой революции, для коммунизма. Американский империализм и реакционная буржуазия потирают руки. Настоящая катастрофа является делом их рук. Те, кто вызвал такую ситуацию в Китае, являются их сообщниками, какими были и являются и Хрущев, Брежнев, Суслов, а также вся ревизионистская банда Тито и ряд контрреволюционеров и их лакеев в мире.

Что касается нас, албанцев, то нам, конечно, ясно, что сложившаяся в Китае обстановка не принесет нам добра, а создаст трудности. Эту обстановку мы предвидели давно, еще в 1960 году, когда китайские руководители якобы защищали нас от хрущевцев. Мы видели, что они колебались и, в действительности, никогда не защищали нас. Они с Чжоу Энь-лаем во главе добивались того, чтобы советские прекратили поле-мику с нами и тем самым считать этот вопрос исчерпанным.

Однако Хрущев, как potentat , не хотел унижаться перед албанцами. Он не согласился с подобной идеей Чжоу Энь-лая и Мао Цзэдуна. Чжоу Энь-лай и Мао Цзэдун очень надеялись, что Хрущев предаст им атомную бомбу и экономически поможет Китаю стать великой державой, поэтому, и когда конфликт уже возник, они старались смягчить его. Эти мысли я заносил в дневник каждый день, по мере происхождения событий, так что они не являются заключениями, к которым я прихожу сейчас.

Итак, эта ситуация не застала нас неподготовленными. Уже несколько лет, и особенно в течение минувшей пятилетки, Чжоу Энь-лай действовал против нас. В экономической области он саботировал нам. Эту его саботажническую деятельность мы видели на практике и боролись с ней. Чжоу оказался в таких условиях, при которых ему нечего было делать, кроме как прибегать к методу отсрочки реализации объектов, так как к методу отмены кредитов он не мог прибегать. Чжоу Энь-лай не последовал тактике Хрущева, который сразу сжег мосты с нами, он применял другую тактику: не поставлял нам своевременно оборудования для объектов большой важности для развития нашего народного хозяйства, которые должны были быть закончены еще два или два с половиной года назад. Вот почему они еще не завершены. И это объясняется не тем, что Китай „бедная страна" и прочими сказками китайских ревизионистов. Нет, подобную позицию они занимали и зани-мают, руководствуясь политическими соображениями: Чжоу Энь-лай и Мао Цзэдун видели, что Албания стояла на своих марксистско-ленинских позициях и проводила, как проводит и ныне, свою независимую политику, которую она провозглашает открыто, никого не стесняясь, что не устраивало и не устраивает китайцев.

Китайцев не устраивало также то, что малая Албания защищала великий Китай на международной арене. Может быть, что сами Мао Цзэдун и Чжоу Энь-лай защиту Китая с нашей стороны считали позорным фактом, ибо в их голове не могла уложиться мысль о том, чтобы малая страна отстаивала великую страну. Как бы то ни было, мы их защищали, и этого они не могли отрицать, но им было не по душе подобное положение.

В последнее время стало очевидно, что китайские руководители оказывали на нас открытое и прямое давление с целью спасти Бекира Балуку и Абдюля Кэлэзи, которые были их сообщниками в заговоре, состряпанном против Албании, направленном на свержение нашего руководства. Однако они не добились своего, поэтому предельно сократили свою экономическую, а также военную помощь нам, ибо ничего другого они не могли чинить нам.

Итак, мы подготовлены в этом отношении. Подготовлены, ибо наша партия закалялась в борьбе с многочисленными бурями. Она не боится того, что может остаться одинокой. И фактически в данном случае мы в одиночестве и ведем уникальную марксистско-ленинскую политику как стоящая у власти партия, которая противостоит американским империалистам, советским социал-империалистам, китайским социал- империалистам, реакционной буржуазии, соседям, дьяволу и кому угодно. Однако Албания и Албанская партия Труда стоят непоколебимо и так будут стоять всегда.

Продолжит ли более открыто вражду против нас пришедшая к власти в Китае группа? Посмотрим. Мы будем бдительны, наша бдительность должна быть на высоте. Наши интересы требуют, чтобы, хотя они и будут применять свой метод перенесения сроков полного сооружения этих объектов, мы с нашей стороны не вступали с ними в конфликт, а проводили свою марксистско-ленинскую линию и не нарушали принципов, невзирая на то, что Китай может отменить нам кредиты. Пусть он это сделает; мы будем жить собственными силами, будем работать до седьмого пота, будем жить, причем еще лучше прежнего. Мы в то же время будем пользоваться поддержкой всего прогрессивного мира, всех настоящих марксистов-ленинцев, всего пролетариата и всех революционерок в мире, которые увидят, как малая страна остается верной

марксизму-ленинизму, не боится, а идет вперед, живет и преуспевает. Так оно и будет.

Конечно, враждебное отношение Китая к нам доставит удовольствие нашим врагам, которые усилят свою деятельность против нашей партии и нашего государства как за рубежом, так и внутри страны; но мы — большая сила, способная и против внешних врагов успешно выстоять, и внутренних врагов подавить. Поэтому мы должны хладнокровно ждать, внимательно, как всегда, следить за ситуациями в мире, особенно в Китае.

Сначала мы должны подождать, подтвердится или нет то, что пишет мировая пресса, ибо официальная пресса в Китае ничего не пишет об этом. Впрочем, китайцы именно такого метода придерживаются. Как при ликвидации Лю Шао-ци, так и при ликвидации Линь Бяо, а позже Дэн Сяо-пина и т.д. и т.п. прошло долгое время, прежде чем они открыто сказали, в чем дело. Вполне возможно, что и в этом случае произойдет то же самое, ибо, начиная с Цзян Цина и вплоть до Чжан Чунь- цяо, несмотря на то, что они сравнительно молоды, все они видные деятели. Тем не менее, думаю, что мы должны быть очень осмотрительными, отстаивать свою линию и не вступать в полемику с китайцами, если будет подтверждено то, что пишет мировая пресса. Мы не должны вступать в полемику с ними до тех пор, пока не будет атакована публично наша марксистско-ленинская линия, но зато для этого момента батареи у нас, как всегда, должны быть наготове. Но и на экономические интересы мы должны обращать внимание, несмотря на то что китайцы могут замедлять поставку материалов, полагающихся нам по существующим подписанным контрактам. Итак, нам надо быть осмотрительными и в то же время бди-тельными, внимательно следить за тем, по какому пути пойдут дела в Китае.

В Китае все происходит неожиданно. За исключительно короткое время происходят все эти вещи, и всему они приклеивают ярлык „государственный переворот", „путч", „заговоры против жизни Мао Цзэдуна" и т.д. и т.п. Завтра могут происходить другие события, поэтому здесь, в нашей стране, мы должны быть бдительными в отношении китайских специалистов. Работникам китайского посольства в Тиране мы будем продолжать искренне говорить о дружбе на марксистско-ленинских основах между нашим народом и китайским народом, между нашей партией и Коммунистической партией Китая; тем не менее, мы не знаем, что за люди эти работники посольства, как и китайские специалисты, работающие в нашей стране.

Из имеющихся у нас сведений явствует, что их нынешний посол у нас, который был и в Москве, является одним из тех, кто был подвергнут критике Культурной революцией. Значит, по всей видимости, он является сторонником Дэн Сяо-пина, Лю Шао-ци и Чжоу Энь-лая, т.е. правым элементом. Он приехал к нам не для того чтобы помогать нашей стране, а для того чтобы саботировать, интриговать, информироваться не как друг, а как человек на службе у правых, пришедших к власти в Китае. Он приехал с недобрыми намерениями, поэтому, может быть, он и другие китайцы начнут совать нос в наши внутренние дела.

Мы не можем запретить работникам китайского посольства ходить в различные предприятия, где работают китайские специалисты, чтобы встретиться с ними. Во всяком случае, первым секретарям райкомов партии, главным инженерам, директорам институтов, фабрик и комбинатов, где работают китайские специалисты, надо быть бдительными, беречься, ибо мы много раз страдали — от титовцев, от советских ревизионистов, и можем пострадать и ныне от китайцев.

Высокие интересы родины и партии требуют, чтобы в эти непрочные и хаотические для Китая моменты, чреватые угрозами для мировой революции и особенно для социалистической Албании, мы укрепляли положение внутри партии, укрепляли единство ее рядов, укрепляли единство партии с народом, сделали более активной подготовку к обороне и проявляли бдительность, успешно выполняли и даже перевыполняли наши экономические планы. Это наш основной долг по защите независимости, свободы и суверенитета нашей родины.

Все мы должны уяснить себе — и это мы так или иначе должны разъяснить партии, коммунистам, всему народу, — что социалистическая Албания сильна как внутри, так и за ее пре-делами. За рубежом у нашей страны многочисленные и верные друзья. Этими друзьями являются не только революционеры и прогрессивные люди, но и такие люди, которые, несмотря на то, что несогласны с нашим общественно-экономическим строем, относятся с уважением к политике социалистической Албании и восхищаются смелостью нашего государства.

Энвер Ходжа. Размышления о Китае. II. 1973-1977. Отрывки из политического дневника. Тирана, 1979. С. 293-307.

Рубрика