Нет материала для большого коммунистического процесса.
Нет материала для большого коммунистического процесса
Еще 27 марта следователь имперского суда Фохт заявил, что судебное постановление об аресте состоялось только относительно ван дер Люббе: но 3 апреля он уже сообщает, что по делу о поджоге рейхстага имеется пять таких постановлений, а именно: относительно ван дер Люббе, трех болгарских коммунистов и коммунистического депутата рейхстага Торглера. Торглер был арестован 28 февраля, болгары — 3 марта. До 27 марта, т. е. в тот промежуток времени, когда производились самые важные расследования, не были следовательно даны судебные распоряжения об аресте Торглера и болгар. Эти распоряжения отданы были лишь тогда, когда мировая пресса стала выражать удивление, что по делу имеется только один арестованный—ван дер Люббе.
Это—двадцать (восьмое противоречие.
В (сообщении следователя имперского суда Фохта от 3 апреля говорится:
«Против некоторых других заподозренных лиц пока изданы только приказы об аресте как мере пресечения». 2 июня официально сообщается:
«1 июня следователь имперского суда Фохт закончил предварительное следствие относительно ван дер Люббе, Торглера, Димитрова, Попова и Танева по делу о поджоге рейхстага и государственной измене. Документы по делу будут теперь полностью пересланы обер-прокурору имперского суда в Лейпциге».
3 апреля имелись еще «несколько других заподозренных лиц». 1 июня о них уже нет речи.
Это —двадцать девятое противоречие.
22 апреля следователь Фохт передал для печати следующее официальное сообщение о ходе следствия:
«Имперский суд намерен объединить в один большой процесс все многочисленные следственные дела членов коммунистической партии, обвиняющихся в государственной измене. Полагают, что следствие 'будет закончено в 8—10 недель, и тогда все дела о государственной измене можно будет направить в имперский суд. В данном случае имеются в виду все дела о государственной измене, связанные с переменой правительства в Германии, следовательно все преступления, совершенные в течение января и февраля.
«Таким образом сюда будет включено также дело о поджоге рейхстага. Оно до сих пор не подвигалось быстро вперед, потому что арестованные, в особенности болгары, отказываются от дачи показаний. Усилились основания для подозрений относительно соучастия депутата Торглера».
Месяц спустя, 25 мая, уже нет более речи о большом коммунистическом процессе. Правительство Гитлера вынуждено распространить через парламентское информационное бюро следующее сообщение:
«Впрочем, вопреки появлявшимся несколько раз сообщениям, не следует ожидать, что дело о поджоге будет объединено с другими делами, которые возбуждены теперь против коммунистических вождей, в один большой процесс коммунистов. Дело ван дер. Люббе
[ 93 ]
и его сообщников будет слушаться в имперском суде, как только будет закончена необходимая предварительная работа».
Это—тридцатое противоречие.
«Фелькишер беобахтер», официальный орган Гитлера, напечатал 3 марта следующее сообщение из правительственных кругов:
«Заведующий бюро печати национал-социалистической фракции рейхстага заметил, что в стеклянной крыше над комнатой коммунистического депутата Торглера вынуто одно стекло. Продолжая свои поиски, он нашел там большую лестницу; она лежала под окном одной из комнат коммунистических депутатов во втором этаже.
«Комиссары уголовного розыска немедленно произвели тщательное расследование. Очевидно, поджигатели этим путем проникли в здание перед поджогом или ушли из него после поджога».
1 марта Геринг утверждал, что поджигатели скрылись через подземный ход, ведущий из здания рейхстага в дом Геринга. Этим своим заявлением он подтвердил то, что предполагали многие, а именно, что поджигатели проникли в рейхстаг через его дом и таким же путем скрылись. Чтобы ослабить потрясающее впечатление, произведенное этим заявлением Геринга, выпустили на сцену заведующего бюро печати, который совершенно неожиданно открыл разбитое оконное стекло и лестницу. Выходит, что уголовная полиция, несмотря на трехдневные тщательные поиски, проглядела то, что немедленно открыл зоркий глаз руководителя германской прессы.
Это—тридцать первое противоречие.
[ 94 ]