«Катакомбы» в доме Карла Либкнехта.

«Катакомбы» в доме Карла Либкнехта.

«Катакомбы» в доме Карла Либкнехта

В сообщении официального «Прусского бюро печати» от 28 февраля 1933 г. говорилось:

«Среди сотни центнеров злонамеренных документов, обнаруженных полицией при обыске в доме Карла Либкнехта, найдена была инструкция по проведению коммунистического террора по большевистскому образцу. Согласно этому плану должны были быть подожжены министерства и правительственные здания, музеи, дворцы и наиболее важные предприятия. Во время беспорядков и столкновений группы террористов должны были гнать перед собой женщин и детей, по возможности семьи полицейских. Обнаружение этих материалов сделало невозможным планомерное проведение большевистской революции».

Центральный комитет германской коммунистической партии заявил 3 марта 1933 г.:

[ 85 ]

 «Германская коммунистическая партия уже 30 января 1933 г. удалила из дома Карла Либкнехта весь материал, касающийся ее нынешней политической деятельности, и прекратила всю свою канцелярскую работу в доме Карла Либкнехта. Только в помещениях центрального комитета и областного комитета Берлин—Бранденбург оставлены были одно-два лица для приема и дальнейшего направления запросов, посетителей и т. д.».

Депутат рейхстага Вильгельм Кенен, один из руководителей коммунистической партии, постоянно работавший в февральские дни в доме Карла Либкнехта, дал нам следующую информацию об обысках в этом доме:

«17 февраля перед полуднем огромный наряд чиновников уголовного розыска, сопровождаемый несколькими отрядами полицейских, ворвался в дом Карла Либкнехта и занял все его помещения. Снова, чуть ли не в сотый раз, все помещения, все углы и закоулки, все шкапы и ящики были подвергнуты самому тщательному обыску. Полиция предусмотрительно захватила с собой своих слесарей, столяров и т. д.; они по всем правилам искусства разобрали на части некоторые письменные столы, к которым не оказалось ключей. Тщательно обшарили также подвальные помещения. Здесь как обычно, нагромождены были материалы, оставшиеся от ряда кампаний за много лет, а также возвращенные экземпляры книг и брошюр. Кроме того в подвалах находились склады бумаги и склады книжного магазина. В то время полицейские комиссары считали еще себя обязанными предъявлять мне, по моему требованию, документы, конфискованные в качестве подозрительных, и формально устанавливать факт их конфискации или выдавать в этом квитанции. При этом обыске, весьма тщательном и длительном, не найдены были ни книга «Искусство вооруженного восстания», ни какая-либо другая так называемая разрушительная литература. Об этом не было также речи в сообщениях полиции непосредственно после обыска. Лишь семь дней спустя, хотя я почти ежедневно бывал с полицейскими комиссарами в доме Карла Либкнехта, чтобы получить предвыборную литературу, полицей-президиум внезапно сообщил, что при новом обыске в «катакомбах» найдена была разрушительная литература, в том числе книга «Искусство вооруженного восстания». Этот якобы новый обыск, если он вообще состоялся происходил без каких-либо гражданских свидетелей и в отсутствие представителя заинтересованной стороны. Это тем более показательно, что именно в эти дни я почти ежедневно находился в доме Карла Либкнехта, где вел переговоры с полицейскими комиссарами относительно выдачи и вывоза предвыборной агитационной литературы, бумаги, библиотек и т. п. Итак хотя ежедневно можно было располагать мною, я не был приглашен присутствовать при обыске и меня не известили также в последующем порядке о якобы найденных материалах. А между тем известить меня об этом было очень легко, так как даже после 24 февраля, в субботу 25 и в понедельник 27 февраля я снова находился в доме Карла Либкнехта и в течение долгих часов вел переговоры с полицейскими чиновниками и комиссарами.

[ 86 ]

 «25 февраля после того как в буржуазной прессе уже появились крикливые сенсационные сообщения о подземных ходах, сводах и катакомбах, я, закончив очередные переговоры о выдаче материалов для предвыборной кампании, обратился к старшему комиссару с вопросом, где же собственно находятся «катакомбы»? При этом присутствовало несколько товарищей, упаковывавших упомянутые материалы для предвыборной кампании. В ответ на мой вопрос комиссар к нашему изумлению показал нам в полуподвальном помещении, служившем сторожкой, откидную доску над полом, шириной примерно в метр с лишком; доска была приподнята, так что можно было видеть лесенку, ведущую в погреб. Один из товарищей-рабочих, многие годы служивший в этом доме в качестве упаковщика и носильщика и знавший его, как свои пять пальцев, сразу воскликнул: «Вот тебе раз! Ведь это наш старый пивной погреб!». Все мы разразились гомерическим хохотом и затем еще раз в один голос задали категорический вопрос: «Значит это— ваши катакомбы?». Комиссар ответил на это только смущенным кивком головы.

«Прежде на этом месте в доме действительно находилась пивная. Так же просто объясняются и подземные ходы, по которым якобы можно скрыться и выйти на соседние улицы. Дом Карла Либкнехта— угловой дом, в котором раньше помещались конторы промышленных предприятий; подвалы служили для подсобных мастерских и складов. Вот эти-то подвалы полиция Геринга назвала подземными сводами, ходами и катакомбами».

Оба эти заявления, центрального комитета германской компартии и Вильгельма Кенена, вскрывают семнадцатое противоречие в официальных сообщениях.

[ 87 ]