Современный реформизм ИСП.

Приход итальянских социалистов к власти нельзя сравнивать с занятием поста главы правительства в других западноевропейских странах, где это событие являлось результатом победы социалистов на выборах, т. е. проявлением народной воли, противостоящей консервативным силам. В Италии Б. Кракси воссоздал 5-партийный левоцентристский кабинет, который по-прежнему являлся антагонистом левых сил. Более того, Кракси «пустили» наверх на определенных условиях, и он оказался в положении своеобразного заложника ХДП.

Сегодняшние социалисты, которые так рвались обеспечить «управляемость» Италии и получили доступ в «комнату с кнопками», не мучаются комплексом вины за непроведенные коренные преобразования. ИСП в ее нынешнем виде гораздо менее радикальна, чем, напри-

[273]

мер, французская соцпартии, не говоря уже об ИСП времен Неини. «Каждый измеряет идеалы прогресса и свободы масштабами своего времени и общества, в котором он живет, стремясь совместить идеал с действительностью согласно условиям, определяемым политической борьбой»,— объяснил свою позицию Б. Кракси газете «Монд» 64, как бы заранее отметая от себя возможные обвинения, например, в забвении социалистических идеалов.

Проблемы, стоявшие перед итальянским правительством в момент прихода Кракси — упадок промышленного производства, безработица, инфляция, дефицит государственного бюджета, существовали достаточно давно. Накоплен был уже известный опыт — в Италии и не только в Италии — в попытках развязывания этих узлов, и данный опыт говорит об отсутствии реальных альтернатив в применяющейся практике экономического регулирования. Традиционная схема, по которой эти проблемы обычно решали, в общих чертах следующая: проблема экономического роста и безработицы решалась путем стимулирования капиталовложений, инфляции — снижением платежеспособного спроса, бюджетного дефицита — свертыванием социальных программ, повышением налогов, увеличением взносов в систему социального обеспечения.

Кракси, в общем, показал, что не собирается нарушать эту схему. Социалисты одобрили правительственную программу, хотя на ней явно лежал отпечаток того режима «жесткой экономии», за который активно выступали как потерпевшая поражение на выборах ХДП, так и добившаяся успеха республиканская партия. Чтобы добиться снижения уровня инфляции в программе рекомендовалось заморозить на ближайшие три года рост реальной заработной платы. Что касается дефицита госсектора, то партии правительственной коалиции условились о повышении налогов и снижении государственных расходов. В том числе предлагалось сократить государственные ассигнования на нужды медицинского обслуживания и пенсионное обеспечение. Чтобы понизить безработицу, намечалось обеспечить помощь кризисным областям и отраслям.

Правительственная программа призывала трудящихся согласиться на «умеренность» в материальных требованиях. Оправдание «самоограничения» трудящихся с точки зрения социалистов — осуществление

[274]

в общенациональных интересах перестройки структуры итальянской экономики с опорой на государственное вмешательство, на наиболее динамичные отрасли, на крупные и средние предприятия с тем, чтобы ликвидировать отставание в технологии и конкурентоспособности от наиболее развитых стран.

Самым уязвимым местом программы было наступление на подвижную шкалу заработной платы с целью уменьшить расходы патроната. Политика регулирования, учитывая, что госсектор собирались сокращать, свелась к проблеме регулирования доходов, причем авторы этой политики вовсе не собирались вмешиваться во все доходы, но претендовали на авторитарное вмешательство в подвижную шкалу зарплаты рабочих и рядовых служащих.

В 1983 — 1984 г. среди левых сил Италии возникли серьезные разногласия по вопросу об ориентации экономической и социальной политики. Необходимо было понять масштабы и характер возникающих проблем, дать на них правильные ответы в связи с наступлением правых сил на завоевания трудящихся, которое шло под флагом модернизации производственного аппарата. Как известно, все партии европейских левых сил столкнулись в этот период с новыми проблемами и трудностями в области стратегии, программ, союзов.

Экономическая программа правительства Кракси явилась очередным свидетельством неспособности партии, подобной ИСП, в кризисной ситуации выступить с какой-либо четкой альтернативой социально-экономическому курсу государственно-монополистического капитализма. Однако такой сверхзадачи соцпартия перед собой и не ставила. Ее цель была иной, хотя и непростой: обновить старый курс ГМК, модернизировать систему, не разрушая ее. Итальянские социалисты показали себя типичными «управляющими», в условиях капиталистического кризиса. Причем, неплохими управляющими. Не отказываясь порассуждать о социалистической перспективе в своих теоретических построениях, лидеры ИСП в реальной политической жизни довольствовались тем, что предложили рассматривать свою правительственную деятельность как альтернативу неоконсервативному курсу.

На практике в стране с помощью социалистов стала проводиться экономическая и социальная политика, которая исходила из жестких требований модерниза-

[275]

ции экономики. Надо отдать должное усилиям ИСП в этом плане, и особенно энергии ее лидера Б. Кракси. С помощью ряда мер удалось значительно снизить инфляцию. Итальянская экономика за последние годы претерпела большие изменения и сейчас переживает своеобразный бум, какого не было с 60-х годов. В 1987 г. Италия заняла пятое место среди промышленно развитых стран, обогнав Англию.

Длительная политическая стабильность и успехи в экономике в период правления кабинета Кракси (авг. 1983 г. — март 1987 г.) не могли не сказаться на результатах выборов в парламент в 1987 г.: за ИСП проголосовало 14,3 % избирателей (на предыдущих выборах в 1983 г.— 11,4 %). Это — несомненный успех, и он был вызван тем, что ИСП выполнила многие свои обещания. Социалисты вернули многие «колеблющиеся» голоса («неверного» избирателя). Им отдало голоса большинство избирателей, ранее воздержавшихся от участия в выборах. Но главное — за них проголосовало много молодежи. «Мы пожали плоды экономического бума 80-х годов. Географическая картина нашего продвижения с абсолютной точностью соответствует местам этого бума: от Ломбардии до Венето, Фриули, включая богатую Эмилию и область Адриатики»,— так комментировал результаты выборов член руководства соцпартии Дж. Де Микелис 65.

Достижения в области экономики и продвижение на выборах бросают отблеск успеха на деятельность ИСП и особенно ее лидера. Однако здесь соцпартию подстерегают, по крайней мере, две проблемы. Первая заключается в том, что возникла реальная опасность превратиться в партию, основанную на широкой популярности лидера и на его безоговорочной поддержке.

Вторая связана с трудностями промежуточного положения самой партии: левая сила в составе правой правительственной коалиции. Идеолог социалистов А. Джоллитти один из старейших лидеров ИСП, писал за год до создания правительства Кракси: «В северной Европе чередование социалистов (или лейбористов) у власти — факт органичный, привычный. Напротив, социалистические партии Средиземноморья добивались власти годами, в длительной и жестокой политической борьбе. Входя в правительство, они несут с собой огромный багаж ожиданий и обещаний, должны взять на себя обязанность по глубоким преобразова-

[276]

ниям, учитывать требования изменения и радикализации того, что существует» 66.

Успехи в экономике за последние годы были достигнуты в значительной мере с помощью жестких мер: отмены мобильной шкалы заработной платы трудящихся, сокращения ассигнований на социальные нужды. (Правда, ради справедливости следует отметить, что налоговая реформа ударила больше по среднеимущим слоям, нежели по беднейшим категориям населения). Плата по счетам слева соцпартии еще предстоит. Ее курс в правительстве можно, по-видимому, определить как своеобразный вариант неоконсерватизма с примесью «социальности». Или же, напротив, по выражению советского исследователя Холодковского К. Г., это — «прививка» неоконсерватизма на реформистский ствол 67.

Понимая двойственность своего положения (партия социалистическая и одновременно правящая в условиях далеко не левого буржуазного режима), противоречивость своей политики, социалисты попытались ответить на вопрос, что они понимают под современным реформизмом, осмыслить свое отношение к присущей ему системе ценностей. В 1985 г., когда уже можно было подвести некоторые итоги практической деятельности последних лет, ИСП провела в Болонье теорети-ческую конференцию, которая так и называлась «Какой реформизм?»

Необходимость «ценностной переориентации», появление «новых задач у современного реформизма» основной докладчик (один из идеологов ИСП Л. Коватта) связывал с кризисом социального государства и появлением новой социально-экономической реальности. «Новый реформизм», по мнению этого идеолога, должен быть очищен «от конечных целей», таких как разрушение производственных отношений, и включать определенные этические ценности, которые должны отличать левую культуру от правой. Эти ценности: свобода, равенство, знание.

Набор «ценностей для левой», который Л. Коватта кладет в основу «нового реформизма» в сущности не отличается от перечня ценностей, характерных для признаваемого уже несколькими поколениями итальянских социалистов «гуманитарного социализма». Речь идет, однако, о том, чтобы привести эти идеалы в соответствие с изменившимися условиями современного

[277]

индустриального общества. Эти условия диктуют, чтобы на смену «социал-демократическому» веку, основанному на «этике труда», пришел век, основанный на «этике знания». Именно от «знания» зависит возможность организовать труд и производство необходимых благ, распределить работу между людьми, создать условия для обеспеченной жизни каждого человека. Идеи «нового реформизма» должны послужить основой стратегии, которая «сохраняет принципы демократии и постепенности» в осуществлении намеченного и которая одновременно способна оживить цели и инструменты традиционного реформизма — таков в общих чертах вывод основного доклада на конференции 68.

На конференции обнаружились разногласия, которые в политической жизни не просматривались. Если пренебречь нюансами, то водораздел в выступлениях можно провести между теми, кто (как Е. Граналья, Дж. Амато) предлагали отказаться от попыток искать «глобальные» цели, сосредоточиться на «проблемах дня», и теми, кто (как Дж. Руффоло, Дж. Тамбуррано, Кл. Синьориле) считали, что реформизм без социального проекта не отличим от оппортунизма  69.

«Мы должны спросить себя,— подчеркивал Тамбуррано,— отказались ли мы, войдя в комнату с кнопками, только от классовой борьбы и идеи огосударствления или также от самой идеи социализма?» Тамбуррано считает, что современный социалистический реформизм — это наследник исторического реформизма Ту- рати и Пенни, которые «верили в классовую борьбу», были «марксистами». Исторически социализм был причиной, создавшей само социалистическое движение. Ныне, по мнению Тамбуррано, соцпартию можно упрекнуть в «безразличии к этой собственной первопричине» 70.

При современном общественном порядке, по мнению сторонника левой альтернативы Дж. Руффоло, «реформизм... не обладает силой, достаточной для реализации собственного проекта». Поэтому соцпартия должна взять на себя роль политического организатора единства всех демократических сил — коммунистов, левых (светских и католических) сил — в деле создания «демократического реформистского объединения, способного противостоять правым и разработать альтернативу модератизму» 71.

[278]

Однако большинство голосов на конференции оказались на другой стороне: высказалось за разрыв с традицией. «Равенство, свобода, солидарность, программирование и роль общества — все это пустые слова перед лицом сложности проблем экономики в современном передовом индустриальном обществе»,— заявила, например, Е. Граналья. Эти идеи перестали восприниматься «современной реформистской левой» как «главные». Нужно выдвинуть на первый план «конкретные великие идеи» справедливости и модернизации, ставшие предметом рассмотрения ИСП в последние годы. Именно они доляшы лечь в основу «нового социалистического реформизма» 72.

Точкой пересечения взглядов тех и других явился подход к американской экономической модели, которую большинство социалистов не приемлет. По мнению Э. Манки, руководителя экономического центра при ЦК ИСП, неоконсервативные «рецепты» не помогают, когда речь идет о европейском кризисе. Недостаточность процессов стихийного обновления в Европе, считает Э. Манка, подтверждает неприменимость «рейганомики», не говоря уже «о социальной жестокости», которую она несет в себе, и, напротив, требует немедленного применения реформистской стратегии. Э. Манка считает, что политика доходов, которую начало применять правительство Кракси, может рассматриваться как «альтернатива, побеждающая монетаризм», так как она гарантирует падение уровня инфляции, не затрагивая уровня жизни трудящихся 73.

Эта мысль — реформистская стратегия ИСП как альтернатива рейганизму — присутствовала во многих выступлениях. Конференция показала, что поиски адекватной стратегии в ИСП продолжаются, и что ответ на вопрос историка Сальвадори — «В состоянии ли европейский социализм принять вызов неоконсерватизма?»— лежит в русле этих поисков.

Приведенное выше краткое изложение взглядов некоторых идеологов ИСП рисует достаточно эклектичную картину того, что же такое «новый реформизм» в его «содержательном аспекте».

Социалисты пытаются соединить установки старого реформизма с выработкой новых подходов. В этом учете нового — сильная сторона ИСП и причина ее продвижения на политической арене. И даже то, что оформление ее курса не закончено, может оказаться преиму-

[279]

ществом, так как особенностью этой партии является быстрый учет меняющейся действительности.

[280]