Кому нужен был пожар рейхстага?

Кому нужен был пожар рейхстага?

Каждый криминалист прежде всего ставит себе вопрос: кому послужило на пользу данное преступление? Этот вопрос и здесь должен быть поставлен в первую очередь.

В своем официальном сообщении от 28 февраля правительство Гитлера утверждает, что рейхстаг был подожжен коммунистами, и что пожар рейхстага должен был послужить сигналом к кровавому восстанию и гражданской войне. Существует ли хотя бы одно единственное доказательство, что коммунистическая партия в ночь с 27 на 28 февраля намеревалась перейти к «кровавому восстанию»?

Тактика коммунистической партии определенно свидетельствует против этого. В официальных публикациях коммунистической партии неоднократно указывается, что окончательная борьба за власть возможна лишь тогда, когда партия в состоянии мобилизовать на борьбу большинство

[ 67 ]

рабочего класса. Германская коммунистическая партия была, лишь на пути к завоеванию этого большинства.

В заявлении германской коммунистической партии от 25 марта 1933 г. относительно пожара рейхстага мы читаем:

«Каждый, хоть мало-мальски знакомый с принципами коммунизма, с учением Маркса и Ленина, с резолюциями Коммунистического интернационала и германской коммунистической партии, знает, что методы индивидуального террора — поджоги, акты саботажа и тому подобное—не подлежат к арсеналу тактических средств коммунистического движения. Коммунистическая партия всегда заявляла, что ее целью является осуществление пролетарской революции. Для достижения этой цели германская коммунистическая партия прибегает к тактике революционной массовой борьбы, к завоеванию масс для коммунистического движения путем агитации и пропаганды, а в первую очередь путем организации повседневной борьбы за непосредственные интересы трудящихся. Такова та тактика, с помощью которой во всех странах коммунистическое движение идет к своей цели на основах марксизма-ленинизма. Ясно, что поджог рейхстага не мог иметь никакого смысла для коммунистического движения».

Правильность этого заявления подтверждается историей коммунистической партии с самого дня ее возникновения. Не существует и тени доказательства, что коммунисты изменили свою тактику и внезапно перешли к актам индивидуального террора. Это противоречило бы также всей их политике.

Германская коммунистическая партия в последние годы непрерывно росла. На первом туре президентских выборов в марте 1932 г. ее кандидат Эрнст Тельман получил 4 960 тыс. голосов. На выборах в рейхстаг 31 июля 1932 г. число коммунистических голосов возросло до 5300 тыс. круглым счетом. На выборах 6 ноября 1932 г. оно достигло 6 млн. Новые выборы, предстоявшие 5 марта 1933 г., сулили коммунистам самые лучшие перспективы. Почти вся мировая пресса предсказывала большой прирост коммунистических голосов.

В социал-демократическом лагере нарастало недовольство. Непрекращающиеся фашистские провокации, пассивность профсоюзных и партийных лидеров, допустивших, чтобы их министры в Пруссии были выгнаны из министерства армейским капитаном и тремя солдатами,— такие факты толкали широкие массы социал-демократических избирателей к коммунистам.

Не менее велико было недовольство в лагере национал-социалистов. На ноябрьских выборах 1932 г. Гитлер потерял более 2 млн. голосов. Процесс разложения ускорился. После прихода Гитлера к власти массы его приверженцев ожидали коренного поворота к лучшему. Этот поворот Не наступил. Национал-социалистам угрожала опасность дальнейшего отхода их избирателей в коммунистический лагерь.

Правительство Гитлера в числе доказательств намерений, приписываемых им коммунистам, ссылается также на брошюру «Искусство восстания». Однако именно в этой брошюре имеется также следующая! цитата из Ленина:

«Тут надо спросить себя не только о том, убедили ли мы аван-

[ 68 ]

гард революционного класса, — а еще и о том, размещены ли исторически действенные силы всех классов, обязательно всех без изъятия классов данного общества, таким образом, чтобы решительное сражение было уже вполне назревшим, — таким образом, чтобы (1) все враждебные нам классовые силы достаточно запутались, достаточно передрались друг с другом, достаточно обессилили себя борьбой, которая им не по силам; чтобы (2) вое колеблющиеся, шаткие, неустойчивые, промежуточные элементы, т. е. мелкая буржуазия, мелкобуржуазная демократия в отличие от буржуазии, достаточно разоблачили себя перед народом, достаточно опозорились своим практическим банкротством; чтобы (3) в пролетариате началось и стало могуче подниматься массовое настроение в пользу поддержки самых решительных, беззаветно смелых, революционных действий против буржуазии. Вот тогда революция назрела, вот тогда наша победа, если мы верно учли все намеченное выше, кратко обрисованные выше условия и верно выбрали момент, наша победа обеспечена» (Н. 'Ленин, Детская болезнь «левизны» в коммунизме. Гос. изд. Пбрг. 1920 г., стр. 86—87).

В той же брошюре Ленин говорит:

«С одним авангардом победить нельзя. Бросить один только авангард в решительный бой, пока весь класс, пока широкие массы не заняли позиции, либо прямой поддержки авангарда, либо, по крайней мере, благожелательного нейтралитета по отношению к нему и полной неспособности поддерживать его противника, было бы не только глупостью, но и преступлением» (там же, стр. 85).

Если бы Геринг хотя бы бегло прочитал брошюру «Искусство восстания», он вряд ли стал бы ссылаться на нее в доказательство своих обвинений коммунистической партии. Пущенная стрела попала в самого стрелка.

[ 69 ]