Энвер Ходжа. Мао Цзэдун реабилитирует Дэн Сяопина.

ВОСКРЕСЕНЬЕ
15 АПРЕЛЯ 1973 г.

МАО ЦЗЭДУН РЕАБИЛИТИРУЕТ ДЭН СЯОПИНА

Дэн Сяо-пин снова появился на сцене уже на посте заместителя Премьера Государственного Совета.

„Великая пролетарская культурная революция", предначертанная и руководимая „великим председателем Мао Цзэ-дуном", закончилась "с успехом"; более того, стали один за другим реабилитироваться все те кадры, которые были осуждены ею как „враги и агенты номер два, номер три" и т.д., как „контрреволюционеры, гоминьдановцы" и т.д. Культурная революция, которая была начата против Лю Шао-ци, Пэн Чжэня, Дэн Сяо-пина и т.д., закончилась, конечно, раскрытием „заговора, устроенного Линь Бяо" и гибелью последнего. В итоге, авторы Культурной революции укрылись в тень и стали „реактивными" (как реактивные самолеты; каков смысл этого выражения, употребленного китайцами — они сами знают!), между тем как те, которых Культурная революция укрыла в тень и сделала „реактивными", выступили на сцену и заняли высокие посты, подобно Дэн Сяо-пину, который стал заместителем Премьера Государственного Совета! Лю Шао-ци, Пэн Чжэнь и некоторые другие лидеры еще стоят в тени. До каких пор? Быть может, до тех пор, пока не „исправятся", ибо таков „безошибочный метод" китайских товарищей. Дэн Сяо-пин впервые показался на официальном приеме, устроенном в честь Сианука, когда последний вернулся с освобожденных территорий Камбоджи. Он фигурировал ниже Ли Сянь- няня и выше Цзи Пэн-фэя. Стало быть, правительственное кресло он уже занял. Позже он может занять и место, которое занимал прежде в руководстве партии. „Золотце", как

[35]

Мао называл его до Культурной революции, „враг номер два Коммунистической партии Китая", как он был назван в период Культурной революции, теперь, после революции, „исправился" и „признал свои ошибки".

Официальная версия, которая была сообщена послам социалистических стран, в том числе и нашему послу, следующая: „Дэн в начале Культурной революции допустил грубые ошибки и заодно с Лю Шао-ци проводил реакционную, буржуазную линию". Сам Мао так считал, однако он якобы говорил, что „мы должны отличать его ошибки от ошибок Лю Шао-ци". Итак, 14 августа 1972 года (после визита Киссинджера) „друг" Дэн, который сообразителен и чует, куда ветер дует, „написал письмо председателю, он признает свои ошибки, выступает с самокритикой и обещает работать хорошо".

Относительно этого, в качестве официальной версии нам слово в слово было сказано, что „Председатель Мао сделал заметку, служащую директивным документом, в которой говорится: „Пусть прочтут премьер-министр и Ван Дун-син" (кандидат в члены Политбюро, исполняющий также обязанности секретаря Политбюро). Ошибки Дэн Сяо-пина — грубые, однако его надо отличать от Лю Шао-ци по следующим причинам:

1) В освобожденных районах Дэн однажды был осужден за то, что отстаивал линию Мао, когда на последнего ополчился ЦК, т.е. Ван Мин.

2) У него нет унаследованных от прошлого проблем, он не пасовал перед врагами, за ним числятся заслуги на войне, он возглавлял в Москве делегацию против советских ревизионистов.

Об этом я неоднократно говорил вам" — говорит им, наконец, председатель в примечании.

Значит, председатель Мао, по-видимому, отдал приказ реабилитировать Дэн Сяо-пина; и Политбюро, конечно, „обсудив" v' этот вопрос, одобрило приказ.

Лицо, которое сообщило нам это, сам Цзи Пэн-фэй, министр иностранных дел Китая, заключил официальной версией о том, что „это великая и озаренная кадровая политика

[36]

председателя Мао. Реабилитация Дэн Сяо-пина — это большой урок для Коммунистической партии Китая, которая будет озаряться марксизмом-ленинизмом и мудрыми указаниями председателя". Ни больше, ни меньше, сам снял, сам назначил его.

Во-первых, обращает на себя внимание тот факт, что эти важные вопросы председатель не поставил перед Политбюро сам, а передал их его членам в качестве „директивной заметки".

Во-вторых, бросается в глаза то, что настоящая заметка предназначена в первую очередь для премьер-министра.

В-третьих, в заметке Мао говорит: „Я неоднократно говорил вам об этом", а это наводит на мысль о том, что председателя не хотели слушаться.

Кто не слушался его? Можно ли предполагать, что Чжоу Энь-лай был против реабилитации Дэн Сяо-пина?! Быть может, Чжоу Энь-лаю хочется быть сам себе головой, между тем как Мао стоит за существование двух линий в партии; вот почему ему надо было найти Чжоу какого-либо „конкурента", и он предъявляет ультиматум: „золотце" должно занять прежнее место. Дэн Сяо-пин приходит, конечно, со всеми своими полчищами, и все они занимают прежние посты. Эти полчища, которые принадлежали Лю Шао-ци, в ходе Культурной революции были унижены, затем они „исправились" и ныне „стали ягнятами". Таким образом, продолжаются и усиливаются хаос и анархия под флагом „великого марксиста-ленинца", Мао Цзэдуна. В Китае у власти много течений: течения Мао, Чжоу, Лю, Ван Мина, Дэна, Линь Бяо, Гоминьдана (и давайте на этом остановиться, а то нам не хватит тетради для их перечисления). Разве все это совместимо с марксизмом?!!!

Китайские послы в различных странах поют на иной лад: . „Это не Дэн Сяо-пин ошибался, напротив, в отношении его допущены ошибки. Дэн Сяо-пин — товарищ хороший и преданный председателю Мао".

Ну а зачем тогда весь этот переполох и что из этого выйдет? Я, может, и ошибаюсь, но ведь это не такое уж простое дело. Это, несомненно, „китайщина", как и все другое.

[37]

Ныне официальный представитель говорит, что Дэн Сяопин был „твердым противником советских ревизионистов"! Он мог быть таким настолько, насколько был „твердым" его единомышленник, Лю Шао-ци, насколько был „твердым" до начала Культурной революции и его друг, Чжоу Энь-лай.

В настоящее время проводится курс на сближение с Соединенными Штатами Америки, знаменосцем которого является Чжоу Энь-лай. Теперь у Китая в Вашингтоне два представителя: один — посол Чжоу Энь-лая, второй — посланник агентства Синьхуа. Соединенные Штаты Америки маневрируют как им угодно. Председатель проводил „большую политику" и, вместо того чтобы „углубить противоречия между Советским Союзом и Соединенными Штатами Америки", еще крепче связал обе эти страны, а сам встал между двумя пушками и теперь не знает, как выбраться оттуда. Вполне вероятно, что тогда „гениального" председателя озарила идея: он вынул Дэн Сяо-пина из ящика, чтобы начать с ним политику улыбок то одной стороне, то другой. Англичане посоветовали „гениальному" председателю взять на вооружение их политику ,,de bascule"* или политику танца-на канате: „В ладах с обоими, а не в ладах с одним и на ножах с другим, и не на ножах с обоими". Мао не может жить с номером один, он всегда живет с номером два. Так что в одно прекрасное утро мы можем оказаться свидетелями подползания его и к советским, которое начнется с мелких вещей в целях обеспечения „равновесия". И об этой тактике, несомненно, будут трубить как о „гениальной тактике".

Тогда Китай будет поднят на уровень своей „гениальной политики" мирного сосуществования, „третьей силы", которая была разрекламирована Чжоу Энь-лаем в каком-то интервью или банкете, не припомню. Значит, они будут следовать примеру „коммунистов" Тито и Чаушеску. „В ладах с обеими сверхдержавами — и с Соединенными Штатами Америки, и с Советским Союзом", бери и давай с обеих сторон,

------

1. По-французски: коромысла.

[38]

плети интриги там, плети интриги сям под предлогом использования противоречий, прикрывая все это мыслью о том, что „я — великая держава, и миру не обойтись без меня". „Будем продолжать так, пока нас не станет три сверхдержавы со всеми их характерными чертами", причем совсем без масок, ибо подобное ремесло к этому и ведет: срывает с тебя маски одну за другой, как сорвало их с Советского Союза.

[39]

Энвер Ходжа. Размышления о Китае. II. 1973-1977. Отрывки из политического дневника. Тирана, 1979. С. 35-39.