От автора.

От автора.

У этой книги — своя история, которая может объяснить ее фрагментарность, отсутствие примечаний и библиографии. Я писал ее украдкой на Липари, в фашистской ссылке, за несколько месяцев до побега. Она, таким образом, несет на себе отпечаток состояния крайнего напряжения, в котором я писал ее, вынужденный прибегать ко всевозможным хитро­стям, дабы укрыть ее от постоянных обысков (так, долгое время рукопись пребывала в старом рояле). Эта книга — скорее эксплицитное выражение состояния интеллектуального кризиса (что, насколько мне известно, не редкость для нового поколения социалистов), нежели изложение цельной системы.

 

Этот кризис — все тот же кризис марксизма, но на стадии бесконечно более острой, чем тридцать лет назад, когда появилась знаменитая книга Бернштейна. Ныне идет переосмысление не практических выводов, но самых первооснов доктрины.

Философия, мораль, сама политическая концепция марксизма не могут нас больше удовлетворить и толкают в путь, к более широким горизонтам.

Свои идеи я выразил с абсолютной искренностью и считаю, что лишь мужественный пересмотр нравственных и интеллектуальных основ и положений может вернуть социализму свежесть и наступательную силу, утраченные много лет назад.

Во второй части книги я решился предложить, хотя бы и в виде набросков, картину обновленной социалистической позиции, которую предпочитаю называть либерально-социалистической. Исторически эта формулировка, возможно, снимает давнее противоречие: социализм возник именно как реакция на либерализм, прежде всего, экономический, — бывший отличительной чертой буржуазной общест-

[17]

венной мысли начала XIX века. Но с той поры пройден немалый путь, накоплен немалый опыт. И позиции первоначально антагонистические постепенно сближаются. Либерализм все больше включается в общественные проблемы и не предстает более неотделимым от классической манчестерской экономики. Социализм, хоть и с трудом, избавляется от утопизма и становится восприимчив к проблемам свободы и самостоятельности.

Что происходит? Либерализм становится социалистическим или социализм приобретает черты либерализма?

Верно и то, и другое. Эти два возвышенных, но односторонних видения мира движутся по пути взаимопроникновения и взаимодополнения. Греческий рационализм — и мессианство древнего Израиля.

Одним движет любовь к свободе, уважение к независимости, гармоничная и отвлеченная концепция жизни. Другим — земная справедливость, миф о равенстве, духовное беспокойство без возможности облегчения.

В предисловии к «Истории народов Израиля» Ренан, большой поклонник греческой цивилизации, пишет: «Греческий либерализм больше не будет единовластно править миром. Англия и Америка надолго сохранят остатки библейского влияния и по отношению к нам, социалистам (бессознательным ученикам пророков), будут всегда заставлять рациональную политику считаться с ним».

Но разве можно называть рациональной политику, которая в первую очередь не учитывает идей справедливости?

К. Р.

[18]