Экономический кризис в Германии.

Экономический кризис в Германии.

Экономический кризис в Германии

Однако призрачное хозяйственное преуспеяние уже перешло через кульминационную точку. Германия первая из всех европейских стран была охвачена наступившим мировым экономическим кризисом. Производство сокращается. Растет безработица. Зимой 1930 г. в Германии уже насчитывалось свыше трех миллионов безработных. Началось развернутое наступление капитала на рабочий класс: предприниматели непрерывно снижают ставки зарплаты. По вычислениям берлинской «Финанцполитише корреспонденц» средняя недельная ставка зарплаты промышленных рабочих составляла летом 1929 г. 44 марки 60 пфеннигов, а в марте 1930 г. снизилась до 39 марок 0,5 пфеннигов, В среднем за год недельная ставка зарплаты составляла в 1928 г. и 1929 г. еще 42—45 марок, а в 1930 г. упала до 37 марок, в 1931 г.— до 30 марок. Наконец при правительстве Папена—Шлейхера средние недельные ставки зарплаты понизились более чем наполовину в сравнении со ставками 1928—1929 гг. В августе 1932 г. они составляли 20 марок 80 пфеннигов и с тех пор упали еще ниже. По вычислениям «Финанцполитише корреспонденц» общая сумма выплаченной германским рабочим и служащим зарплаты и жалования уменьшилась с июля 1929 г. по июль 1932 г. круглым счетом на 38 миллиардов марок.

Параллельно с сокращением зарплаты чрезвычайно растет безработица. По официальным данным германского министерства труда цифра безработных перешагнула зимой 1931/32 г. за шесть миллионов. Однако, как установил Государственный конъюнктурный институт, эти официальные данные не указывают действительных размеров безработицы, так как вчитывались (и по сию пору учитываются) только те безработные,

[ 19 ]

которые зарегистрированы на государственных биржах труда. Благодаря этому только часть безработных охватывается статистикой. Как выражается Конъюнктурный институт, наряду с «видимой» безработицей существовала также «невидимая» безработица. Это легко можно было установить, сопоставив данные министерства труда со статистикой страховых касс, охватывающей всех занятых рабочих. В результате такого сопоставления получается цифра «невидимой» безработицы приблизительно в два миллиона. Итак, тогда как по официальной статистике безработных насчитывалось зимой 1931/32 г. в круглых цифрах шесть миллионов, а летом 1932 г. свыше пяти миллионов, по данным Конъюнктурного института безработных было зимой 1931/32 г. почти восемь миллионов, а в третьем квартале 1932 г. (лучший сезон!) — свыше ,семи миллионов. Но даже эти цифры отнюдь не соответствовали действительному положению. Они не учитывали тех сотен тысяч постоянных безработных, которые в качестве «нищих» заполняют улицы городов или в качестве «бродяг» шатаются по всей Германии. Они не учитывали «беспризорных» детей и безработную молодежь, которая по выходе из школы не находит работы. Не учтены также сотни тысяч мелких и самых мелких купцов, торговцев, когда-то «самостоятельных», и представителей так называемых свободных профессий, которые ведут голодное существование и фактически являются безработными. Итак действительную цифру безработицы следует оценивать (для начала 1933 г.) примерно в девять миллионов.

Положение средних классов тоже ухудшалось в возрастающей прогрессии. В Германии удельный вес этих промежуточных слоев довольно значителен. Согласно статистическим исследованиям Теодора Гейгера («Социальная структура германского народа» на нем. яз., Штутгарт, 1932 г.) удельный вес различных классов в общей цифре самодеятельного населения определяется следующим процентным соотношением: капиталисты—0,84%, «старое среднее сословие» (мелкие собственники орудий производства)—18,33%, «новое среднее сословие» (служащие, чиновники и т. д.)—16,04%, «пролетароиды» (лица с поденным заработком, работающие за свой счет, мелкие торговцы и т. д.)—13,76%, пролетариат—51,03%. Процент пролетариата здесь несомненно преувеличен. Однако в общем это деление соответствует действительности.

Кризис пролетаризировал широкие слои средних классов. Число банкротств все увеличивалось, продажи с молотка стали повседневным явлением. Особенно тяжко пострадали городская мелкая буржуазия и мелкое крестьянство. Но кризис охватил также слои, которые до сих пор не были затронуты им, —слои, положение которых в Период относительной стабилизации укрепилось. Бич безработицы бьет теперь и по привилегированному слою представителей умственного труда. Уровень жизни учителей, инженеров, врачей, адвокатов, писателей, художников падает все ниже и ниже. Четвертая часть всего числа лиц с высшим образованием не имеет службы. Из 8 тыс., окончивших в 1931/32 г. среднюю и высшую техническую школу, только 1 тыс. нашла работу по своей профессии, 1,500 продолжали «покамест» учиться, терпя всяческие лишения, другие 1 500 кое-как перебивались одно время в качестве разносчиков, кельнеров, кухонных мужиков, профессиональных танцоров и т. д.; а 4 тыс. оставшихся без занятий выброшены на улицу. Согласно обследованию, предпринятому союзом Гартмана, офи-

[ 20 ]

циально признанной «сословной» организацией германских врачей, 70 % германских врачей зарабатывали в 1932 г. менее 170 марок в месяц. «Германское общество адвокатов» вывело аналогичные цифры для адвокатов. Из 22 тыс. квалифицированных молодых учителей только 990 могла быть предоставлена работа, да и то почти исключительно лишь в виде заместителей или помощников учителей; это—данные, опубликованные прусским министерством народного просвещения. Среди инженеров и химиков безработица возросла с 1 апреля 1930 г. до 1 апреля 1932 г. на 500 %, тогда как безработица среди служащих всех категорий возросла «только» на 150 %, среди технических служащих—на 200 %. Положение тех служащих с высшим образованием, которые еще не потеряли места, ухудшалось из года в год. Удлинялся рабочий день, беспощадно проводи-лось сокращение ставок. Так например оклады чиновников прусского министерства народного просвещения были осенью 1932 г. на 24 % ниже, нежели в 1927 г. К этому присоединилась сокращенная рабочая неделя: на многих предприятиях работали только 3—5 дней в неделю.

Действие кризиса обострялось в результате громадного бремени репараций. Обещания, связывавшиеся с планом Дауеса и с соглашениями в Локарно (1924—1925 гг.), не были выполнены; надежды, возлагавшиеся на этот план и на Локарно, не осуществились. В 1929 г. принят был план Юнга, новое интернациональное «регулирование вопроса о долгах»; этот план дает классу капиталистов новую возможность взвалить на трудящиеся массы миллиардные тяготы.

Обнищавшие рабочие массы подвергаются новому процессу радикализации. Вскоре после успеха социал-демократии на выборах в мае 1928 г. рабочие массы снова начинают отходить к коммунистической партии. Индиферентные до сих пор слои городской мелкой буржуазии в течение кризиса втягиваются в политику. Зашевелилось крестьянство. В 1929 г. происходят крестьянские бунты в северной Германии. Трудовое население деревни прогоняет судебных исполнителей, описывающих у крестьянина последнюю коровенку и собирающихся продавать с молотка его имущество. Толпы крестьян собираются перед зданиями податного управления, дело доходит до кровавых столкновений с полицией. Под конец происходит ряд покушений с помощью бомб. В прусской провинции Шлезвиг-Гольштейн делаются попытки взорвать управления ландратов и другие правительственные здания.

Буржуазия продолжает свою политику нажима и угнетения с целью ликвидировать уступки, вырванные у нее в 1918 г. Правительства буржуазного блока, возглавлявшиеся членом народной партии Лютером (ныне—германский посол в Соединенных штатах) и лидером партой центра—Марксом, сменяются в 1928 г. правительством «большой коалиции», которая охватывала ряд партий—от немецкой народной партии, партии тяжелой промышленности, до социал-демократии.

Председатель социал-демократической партии Герман Мюллер становится рейхсканцлером. Вместе с ним в германском правительстве участвуют еще три социал-демократа: Зеверинг (министр внутренних дел), Гильфердинг (министр финансов, как и в 1923 г.) и Виссель (министр труда). Лидер немецкой народной партии Штреземан получил портфель министра иностранных дел, его товарищ по партии д-р Курциус— портфель министра народного хозяйства, демократ Гесслер (ныне — фа-

[ 21 ]

шист)—портфель военного министра. При правительстве Германа Мюллера проведен был план Юнга. Главой германской делегации на парижской конференции, обсуждавшей план Юнга, был председатель Рейхсбанка Шахт; в 1930 г. он был отставлен от этой должности, в 1933 г. снова занял ее как приверженец Гитлера.

[ 22 ]