«Если бы я по крайней мере знал, за что меня держат».

«Если бы я по крайней мере знал, за что меня держат»

Женщины и мужчины, заключенные в концентрационные лагери, являются даже с точки зрения фашистского государства людьми совершенно ни в чем неповинными. Все социалистические и коммунистические рабочие и вожди, которые, по мнению гитлеровского правительства, (нару- шили законы фашистского деспотического режима, помещаются не в концентрационных лагерях, а заперты в тюрьмах, обыкновенных и каторжных, их судят и им выносят приговоры исключительно суды. В концентрационные лагери попадают только такие люди, которых фашизм считает политически подозрительными, но для которых даже фашистские прокуроры не в состоянии найти оснований для возбуждения судебного преследования. Заключенные в концентрационных лагерях не совершили никаких наказуемых деяний. Большей частью они были арестованы немедленно после пожара рейхстага и после выборов 5 марта, так что даже при желании они не могли проявить себя какими-нибудь действиями, направленными против фашистского режима. Это постоянно говорят в своих письмах заключенные. В сообщении, напечатанном в конце апреля в датской газете «Политикен», было опубликовано несколько писем, полученных из концентрационных лагерей.

«Если бы я хоть знал, за что меня здесь держат», — пишет молодой рабочий.

«Только анонимная личная месть может быть причиной моего заключения», — пишет арестованный врач.

«Я ни в чем не могу себя упрекнуть и вообще не знаю, за что меня арестовали»,— говорится в другом письме.

Каких ничтожных поводов достаточно для того, чтобы упечь человека в концентрационный лагерь, показывает случай, имевший место с преподавателем закона божьего евреем Карлом Крепсом в Динкельсбюле в Баварии. Крепе — чешский гражданин—всю жизнь прожил в Германии. Относительно его был отдан следующий приказ об аресте:

«Преподаватель еврейского закона божьего Карл Крепе в Динкельсбюле (чешский гражданин) должен быть подвергнут временному аресту. 29 марта 1933 г. Крепе зарезал по еврейскому обряду несколько кур, чем вызвал весьма сильное недовольство населения. Хотя в данном случае не имеется наказуемого деяния, но все же Крепсу надлежало воздержаться от подобных действий, принимая во внимание сильное возбуждение, вызванное в населении пропагандой, поднятой евреями за границей. Возбуждение среди населения столь велико, что Крепе должен быть подвергнут временному аресту, чтоб оградить его от нападения. Распоряжение об аресте последовало по соглашению с уполномоченным высшего штурмового командования господином бургомистром Итамайером в Вассертрюдингене.

Динкельсбюль, 29 марта 19ЗЗ г.

За окружного начальника Итамайер

Человек этот сидит в лагере и по сие время.

Во всех цивилизованных государствах применяется принцип: nullum crimen, nulla poena sine lege (нет преступления и нет наказания без

[ 256 ]

закона). Карается только фактическое нарушение закона, вина, а не дурной образ мыслей и не опасность, которую представляет собой челоквек. Поэтому никакой уголовный закон не может иметь обратной силы. В этом без исключения сходятся все школы уголовного права — и классическая и современная, детерминисты и сторонники теории растяжения.

Этот принцип, который в общей форме содержится также и в новом советском уголовном кодексе 1927 г., нашел себе выражение в § 2 действующего германского уголовного кодекса 1871 г. Последний по сие время не отменен парламентом, а потому остается в силе. Аресты и заключение женщин и мужчин в германские, концентрационные лагери по германскому праву и закону недопустимы.

[ 257 ]